Дэниэл Лайонс - Евангелие от IT [Как на самом деле создаются IT-стартапы] [litres]

Я считаю это своего рода душевным расстройством. Стартаперской болезнью. Мне хорошо известны ее симптомы, ведь я сам от нее страдаю. Но случай Троцкого еще хуже, он заразился ею гораздо раньше меня. Троцкий говорил, что часики его карьеры тикают. Он уже слишком стар для работы в этой сфере. Если не удастся сорвать куш в HubSpot, у него, может быть, будет еще один шанс, максимум – два. К тому моменту ему стукнет пятьдесят, и никто уже не возьмет его на работу.

Он рассказывал мне о своем первом впечатлении от HubSpot. Что это место напомнило ему фильм «Бегство Логана», антиутопию, где людей убивали, когда им исполнялось тридцать, с целью избежать перенаселенности. Троцкий никогда не работал в настолько молодой компании. Он поведал мне, что Пенни, девушка с ресепшена, которой двадцать три, но выглядит на семнадцать, сказала ему при первой встрече: «Думаю, круто, что они начали набирать на работу людей постарше». Троцкий был одновременно напуган и таким проявлением чувств, и ее бестактностью. Ошеломленный, он спросил Пенни, в каком возрасте человек становится для нее старым? Где находится рубеж между молодыми и старыми? «Думаю, в районе тридцати», – ответила она.

Я сказал Троцкому, что если он, в его возрасте, находит HubSpot экстравагантным местом для работы, то пусть посмотрит на меня. Несколько месяцев назад мне исполнилось пятьдесят три. Когда мне было пятьдесят два, я почти свыкся с мыслью о работе здесь, потому что средний возраст сотрудников тут был двадцать шесть лет, так что я был ровно вдвое старше. Теперь я перешагнул и этот возраст и почему-то чувствую себя из-за этого хуже. «Это как черта, которую ты не хочешь пересекать», – вздохнул я.

Я рассказал ему о Заке и его сумасшедших заметках КАПСОМ о ЗАВОЕВАНИИ МИРА. Я поныл по поводу последнего менеджерского нововведения Черепа, сервиса под названием TINYpulse, еженедельно заваливающего нас опросами на тему, «что есть счастье». В TINYpulse существует функция Cheer for Peers, позволяющая сотрудникам рассылать славословия друг другу. Ты хвалишь меня, я хвалю тебя, и мы все счастливы от того, что напоминаем друг другу, насколько все мы шикарны . Наши медоточивые чирлидеры пользуются этим слишком часто, по любому поводу. Спиннер, бывший капитан волейбольной команды, выделила особый уголок в своем сердце для Эшли, самого молодого члена команды блога. «Эшли в президенты!» – это ее любимое послание. Когда Эшли заменяет Джен и несколько дней руководит блогом, Спиннер хвалит ее за «спокойствие и собранность».

К несчастью, я не получал никаких таких слов поддержки от сотрудников. Девушки из блога перестали вообще со мной разговаривать. Они также не желали признавать, что мой маленький подблог привлек немалое количество читателей. Если говорить о просмотрах страниц, пять верхних мест за последние девяносто дней принадлежали мне. Одна из моих статей получила 190 000 просмотров за один день. За всю семилетнюю историю компании только два поста получали больше просмотров, чем этот. Им потребовалось несколько месяцев для того, чтобы сравняться с тем числом просмотров, которое мой пост получил за двадцать четыре часа. С другой стороны, мои статьи все еще плохо конвертируемы. Я получаю большое количество просмотров, но мои читатели не реагируют на предложения по приобретению электронных книг и не заполняют анкеты.

Несмотря на это, Череп замечает подъем трафика и однажды на собрании отдела награждает меня Золотым Единорогом – премией выдающемуся маркетологу недели. Это и в самом деле статуэтка в виде единорога, золотая. Я ставлю ее на свой рабочий стол и фотографирую. Возможно, это успех! Может, в конце концов я научусь всему этому маркетингу.

Я все еще работаю в бойлерной, вдали от других блогеров. Мертвое молчание со стороны Марсии и Джен. Не было даже крошечного «Вперед, девочка!», пущенного сквозь отдел. Женщины, руководящие нашими электронными рассылками и новостными лентами в соцсетях, не рекламируют мои статьи своим подписчикам. Майкл, редактор-корректор, недавно нанятый для работы над маркетинговым блогом, не допускается к работе над моими постами; Марсия и Джен говорят, что он нужен им самим.

Все изменится, заверил меня Троцкий. Он поведал мне об одной из главных причин, почему он взялся за эту работу. Потому что хотел работать со мной. Сначала я этому не поверил, ведь годы работы в PR научили Троцкого общению с журналистами: небольшая доза лести сделает свое дело.

«Они попусту тратят твой талант, – говорит он. – Ты должен делать больше, чем просто писать посты. У меня насчет тебя есть несколько идей. Думаю, мы должны заняться чем-то более солидным».