Array Коллектив авторов - Оценка воздействия на окружающую среду и российская общественность - 1979-2002 годы

Другой интересный пример – обсуждение регионального Закона «О городских лесах в Иркутской области» (III, I4). В этом случае ОМСУ действовали в качестве общественности, участвуя в обсуждении законопроекта.

К сожалению, чаще ОМСУ не выполняют большинство перечисленных функций и, более того, даже не осведомлены о них. Роль ОМСУ в организации общественных слушаний и обсуждений обусловлена недостатком компетентности и ограниченными ресурсами. Часто согласование ОМСУ является формой манипуляции, т. к. оно рассматривается как замена общественного обсуждения (III, P3; III, I4). В некоторых случаях ОМСУ отказываются регистрировать общественные экологические экспертизы (III, P2) и редко инициируют ОЭЭ.

В разных ОМСУ практика варьируется. Проблему представляет отсутствие механизмов обмена положительным опытом среди муниципалитетов.

«Манипулирование», «Информирование», «Консультации».

Обязательно для всех видов деятельности проектного уровня.

Общественность нуждается в организационных и экспертных ресурсах для участия в принятии решений ОМСУ.

Конституция РФ (1993 г.), уставы субъектов Российской Федерации. Не существует прямых указаний на обязанность депутатов обеспечивать общественное участие при принятии экологически значимых решений, но в соответствии с Конституцией «народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления… Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы» (ст. 3). Кроме того, права и свободы человека и гражданина определяют деятельность власти, в том числе законодательной (ст. 18).

Депутаты органов законодательной власти Российской Федерации и ее субъектов, их помощники и доверенные лица и штат постоянных сотрудников, инициаторы деятельности, местное население, НГО, СМИ.

Возможности законодательных органов непосредственно воздействовать на процессы принятия решений ограничены, тем не менее они могут оказывать эффективную поддержку общественному участию. Например, когда заключения ГЭЭ стали недоступны для общественности, НГО могут ознакомиться с ними через депутатов, чьи запросы сложнее игнорировать, чем запросы граждан. Если у НГО установлено сотрудничество с депутатами, то доступ к экологической информации облегчается.

В рассмотренных случаях законодательная власть не часто оказывала прямое воздействие на процесс принятия решений, из них в трех – сыграла важную роль в обеспечении общественного участия (II, I2; II, P1; III, P3). В случае ТЭЦ-8 в Иркутске (II, I2) Совет народных депутатов инициировал проведение государственной экологической экспертизы, что серьезно повлияло на последующий процесс принятия решений и дало возможность общественности высказать свое мнение.

Другим случаем серьезного воздействия решения законодательного органа на право граждан участвовать является «Конкурс проектных предложений и программ улучшения санитарно-гигиенических характеристик Невской губы и реконструкции комплекса сооружений защиты Ленинграда от наводнений» (II, P1). В этом случае первое демократически избранное Законодательное собрание Санкт-Петербурга объявило и провело открытый конкурс экологических проектов по решению наиболее конфликтной экологической проблемы города. Однако такой пример представляет собой скорее исключение и не может быть тиражирован в современных условиях.

В случае Кольцевой автодороги вокруг Санкт-Петербурга (III, P3) депутат Законодательного собрания финансировал проведение общественной экологической экспертизы из бюджетных средств, находящихся в распоряжении депутата. Однако это было сделано, когда строительство уже велось, и не повлияло на процесс принятия решений. Местные жители связали эти действия с наступающей избирательной кампанией (интервью с активистами микрорайона «Троицкое поле»).

В случае обсуждения законопроекта «О городских лесах в Иркутской области» (III, I3) законодательный орган учел замечания и предложения местной администрации и органов местного самоуправления. Это может рассматриваться как единичный положительный пример, хотя процесс принятия решений и не был прозрачным. Несколько лет назад в Санкт-Петербурге возникла успешная практика проведения депутатских слушаний для обсуждения законопроектов с общественными активистами и НГО. Эти слушания представляли собой общественное участие на уровне «Учета мнения». В дальнейшем, после того как НГО установили постоянное сотрудничество с депутатами и депутатскими комиссиями, эксперты от общественности вошли в состав комиссий по подготовке законопроектов и теперь эффективно работают там (уровень общественного участия – «Партнерство»).