Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса.

Миссис Фигг размахнулась и врезала Мундангусу по шее своей плетеной сумкой - судя по металлическому лязгу, там явно были банки с кошачьей едой.

- Уй, хватит, хватит… ты, чокнутая… старая… карга! Надо ж сказать Дамблдору!

- Да… надо… сказать! - вопила миссис Фигг, продолжая лупить Мундангуса, куда только могла достать. - И… будет… лучше… если… ты… сам… расскажешь… ему… почему… тебя… там… не было… чтобы… придти… на помощь!

- Эта, сеточку с волосьев не урони! - прохрипел Мундунгус. Он весь как-то съежился, прикрывая руками голову. - Да иду я, иду уже!

И с громким хлопком он исчез.

- Надеюсь, что Дамблдор просто пришибет его! - яростно выдохнула миссис Фигг. - Идем же, Гарри, чего ты ждешь?

Гарри решил не тратить остатки сил на пояснения, что он вообще-то еще и тушу Дадли на себе тащит. Он встряхнул еле живого кузена и поплелся вперед.

- Я провожу тебя до дверей, - сказала миссис Фигг, когда они добрались до Привит Драйв. - На всякий случай… вдруг тут есть еще… Во имя неба, это же катастрофа… И тебе пришлось отбиваться от них самому… А Дамблдор говорил - никак нельзя позволить тебе использовать магию… Ладно, что с метлы упало, то пропало. Доверили лепрекону галеоны…

- Но… - Гарри задохнулся. - Дамблдор… велел… меня охранять?…

- Конечно! - раздраженно воскликнула миссис Фигг. - Ты думал, он оставит тебя шататься по улицам без присмотра? После всего, что случилось в июне? Господи, мальчик, мне-то говорили, будто ты смышленый… Все, мы пришли… Заходи - и носу на улицу не высовывай! - велела она, как только они поравнялись с домом номер четыре. - Думаю, с тобой скоро свяжутся.

- Что вы собираетесь делать? - быстро спросил Гарри.

- Домой пойду, - миссис Фигг вздрогнула, вглядываясь в темную улицу. - Буду ждать указаний. Только не выходи из дома! Спокойной ночи.

- Постойте, не уходите! Скажите мне…

Но миссис Фигг уже поплелась обратно, шаркая домашними шлепанцами и громыхая сумкой с кошачьими консервами.

- Подождите! - крикнул Гарри ей вслед. У него накопилось множество вопросов - задать бы их хоть кому-нибудь, кто общается с Дамблдором! Но миссис Фигг уже скрылась в темноте. Нахмурившись, Гарри встряхнул обмякшего Дадли, висевшего на его плече, и, кое-как одолев садовую дорожку дома номер четыре, дотащился до входной двери.

Свет в гостиной горел. Гарри сунул палочку за пояс джинсов и нажал кнопку звонка. Силуэт тети Петунии, причудливо искаженный матовым рельефным стеклом, становился все больше и больше, и наконец она подошла к входной двери.

- Дадлюшечка! Уже поздно, я начала… начала… Дадлюшоночек, что с тобой?

Гарри покосился на Дадли - и исключительно вовремя успел вынырнуть из-под его руки. Дадли слегка пошатнулся, его физиономия сделалась какой-то бледно-зеленой… Он открыл рот - и тут же заблевал весь дверной коврик.

- Дадлюшоночек! Дадлюшечка, ты что? Вернон? Вернон!

Дядя Вернон галопом примчался из гостиной. Его усы - вислые, как у моржа, - нервно дергались, как и всегда, когда он волновался. Он поспешил вперед, стараясь не наступить на лужу рвоты, - на помощь к тете Петунии, которая пыталась перетащить обмякшего Дадли через порог.

- Ему плохо, Вернон!

- Что, сынок? Что случилось, миссис Полкисс дала тебе к чаю что-нибудь непривычное?

- Почему ты весь в грязи, дорогой? Ты лежал на земле?

- Постой-ка… тебя случайно не ограбили, сынок?

Тетя Петуния завизжала:

- Звони в полицию, Вернон! Звони в полицию! Дадлюшечка, дорогой, ну поговори же с мамочкой! Что они с тобой сделали?

Похоже, на Гарри в этой суматохе никто не обращал внимания - впрочем, это не могло его не радовать. Он проскочил внутрь аккурат перед тем, как дядя Вернон хлопнул дверью и, пока Дурслеи шумно перемещались на кухню, Гарри, стараясь ступать как можно тише и незаметнее, осторожно направился к лестнице.

- Кто это сделал, сынок? Кто, скажи нам! Мы им покажем, не волнуйся!

- Ш-ш-ш! Он пробует что-то сказать, Вернон! Кто это, Дадлюшоночек? Скажи мамочке!

Гарри уже начал было подниматься, когда Дадли наконец выдавил:

- Он.

Гарри замер с искаженным от напряжения лицом, его нога словно приросла к ступеньке.

- Так, парень! Иди-ка сюда!

Со смешанным чувством страха и ярости Гарри медленно опустил ногу и повернулся, чтобы следовать за Дерсли.

Ярко освещенная кухня - особенно после темноты на улице - сверкала несколько неестественной ослепительной чистотой. Тетя Петуния усадила сына на стул. Дадли был все еще зеленоватым и выглядел довольно вяло. Дядя Вернон стоял у полки для сушки посуды, вперившись в Гарри крошечными сузившимися глазками.