Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Косарева обвинили, в частности, в “сговоре с Ежовым” (Р.Конквест. Великий террор, с.615). Берия заменил Ежова на посту наркома внутренних дел 8 декабря 1938 года. Сталин на какое-то время оставил Ежова для потехи наркомом водного транспорта. В последний раз человек, имя которого два года устрашало всю страну, мелькнул на публике на торжественном заседании, посвященном годовщине смерти Ленина 22 января 1939 года. Арестовали Ежова 10 апреля 1939 года, а расстреляли, если верить документам, в Москве 4 февраля 1940 года (Г.Цитриняк. Расстрельное дело Ежова. “Литературная газета”, 1992, №7). А в списках руководителей НКВД вместо привычных еврейских замелькали фамилии с другим акцентом – Кобулов, Гоглидзе, Деканозов, Цанава, Гвишиани (некоторые грузины русифицировали свои фамилии, заменяя “-швили” на “-ов”).

Каковы же были итоги “великой чистки”? Мы сосредоточили основное внимание на борьбе в верхах, но ведь пострадали огромные массы людей. В своей книге суду истории” (с.460) Р.Медведев исходил из общего числа репрессированных порядка 4-5 миллионов, из которых расстреляно было около 500 тысяч. Потом Р.Медведев, очевидно, решил, что выходит маловато, и в ответе читателям “Аргументов и фактов” (1989, №5) увеличил первую цифру до 7 миллионов, а вторую до миллиона. Если цифры будут так расти и впредь, то лет через десять окажется, что Сталин истребил половину населения России, если не все население поголовно. Вот результат того, что некоторые авторы, как выражается Д.Волкогонов, вынуждены “Экстраполировать” и “прикидывать”. Сам Д.Волкогонов исходит из цифры 4,5-5,5 миллионов человек, отталкиваясь от официальных докладов МВД послевоенного периода, согласно которым в лагерях на 1 января 1948 года Содержалось 2.199.535 заключенных, а на 1 января 1949 года 2.550.275 заключенных, причем из них только 22,7% – за контрреволюционную деятельность (Триумф и трагедия, кн. 1, ч.2, с.239-240). д.Волкогонов “экстраполирует” эти данные на 1937-1938 годы и высказывает предположение, что вряд ли ЧИСЛО репрессированных могло быть тогда намного больше. Оно, как выясняется, было даже меньше. По данным на 1 марта 1940 года общий контингент заключенных составлял 1668200 человек, из них осужденных за контрреволюционную деятельность 28,7%. К 22 июня 1941 года это число увеличилось до 2,3 миллиона в результате принятия перед войной чрезвычайных законов. Это “астрономические цифры, но они, конечно, меньше, чем можно встретить в некоторых публикациях на эту тему”, как говорит кандидат исторических наук, полковник А.Емелин (ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны. “Военно-исторический журнал”, 1991, №1). Астрономическими эти цифры выглядят, если брать их абсолютно, но от населения нашей страны в целом это всего лишь 1 процент, а отнюдь не половина.

Драка за власть, начатая в 1934 году, породила сейсмические волны, которые пошли сверху вниз, неся с Собой смерть, горе и страдания. Повторилась старая история, дрались паны, а чубы трещали у холопов. Во внутренних войнах, как и на настоящей войне, гибнут, главным образом, не генералы, а солдаты, которые этой войны не начинали. И во времена опричнины, как рассказывает Р.Скрынников в своей книге об Иване Грозном, основную массу жертв составляли не боя ре, а их челядь.

Россия вечно будет оплакивать безымянные жертвы, оставив КПСС и “детям Арбата” оплакивать арбатских отцов-основателей советского государства. У плакальщиков второго типа редко встретишь объективные оценки, как, например, у Р.Медведева, у которого можно прочесть и о злодеяниях Троцкого, Зиновьева и Петровского в гражданскую войну, и о зверском и бессмысленном убийстве царской семьи по приказу Голощекина и Белобородова, и о массовом истреблении красными в Крыму сдавшихся после поражения Врангеля белогвардейцев (Р.Медведев, правда, умалчивает о том, что свирепствовали там Бела Кун и Р.Землячка-Залкинд). Р.Медведев рассказал и о том, каким “либералом” на самом деле был Постышев, как подмахивал смертные приговоры Эйхе, что вытворял на Кубани Шеболдаев, как обращался с юстицией Крыленко, как травили ученых К.Бауман и Я.Яковлев (Эпштейн), а писателей – Авербах; как овельможился член ЦК Разумов, какой крайней грубостью отличался Серебровский (воспетый “Советской Россией” 16 октября 1988 года), как организовывал собственный культ секретарь Харьковского обкома Демченко, как разложился начальник Колымских лагерей Э.Берзин, каким бюрократом стал директор музея революции Ганецкий (Фюрстенберг) и как терроризировал Кабардино-Балкарию Бетал Калмыков.