Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Событиям у озера Хасан, которые сломали карьеру Блюхера и предшествовали его аресту, посвятили свою статью “Инцидент” в журнале “Родина” (1991, №6-7) В.Катунцев и И.Коц. В этой статье цитируется секретный приказ Ворошилова от 4 сентября 1938 года, из которого явствует, что Блюхер “подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от члена военного совета т.Мазепова, своего начальника штаба т.Штерна, зам.наркома обороны т.Мехлиса и зам. наркома внутренних дел т.Фриновского, находившегося в это время в Хабаровске, т.Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пограничников. Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила “нарушение” нашими пограничниками маньчжурской границы на З метра и, следовательно, “установила” нашу виновность в возникновении конфликта у оз.Хасан.”

Не веря в правоту дела, Блюхер вел себя безынициативно, чем немедленно воспользовался, как не раз это делал потом, в Отечественную войну, Мехлис, который все время во все вмешивался, отдавал свои распоряжения, пытаясь подменять командующего, и предложил Сталину назначить в районе боев настоящего диктатора, которому все было бы подчинено, имея в виду, очевидно, себя. Сталин в разговоре по прямому проводу 1 августа устроил выволочку Блюхеру и спросил его: “Скажите, т.Блюхер, честно: есть ли у Вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у Вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту”. Однако диктатором у озера Хасан Сталин все же назначил не Мехлиса, а Штерна. Блюхера отозвали в Москву и арестовали 22 октября 1938 года.

Но террор уже спускался на тормозах. Первым предупредительным звонком прозвучало устранение в 1937 году “за нарушение социалистической законности” (именно так и именно тогда) бывшего первым заместителем наркома внутренних дел еще при Ягоде Я.С.Агранова (Сорензона), палача Кронштадта в 1921 году и Ленинграда в 1935 году. На совести Агранова, как уже говорилось, гибель Н.Гумилева и В.Маяковского. Вслед за Аграновым постепенно ликвидировали и прочих ягодинских недобитков. Вторым предупреждением для не в меру ретивых исполнителей стал январский пленум 1938 года, на котором был снят Постышев. Наконец, зашатался и сам Ежов, заместителем которого в НКВД 20 июля 1938 года был назначен Л.П.Берия.

Очевидно, размах истребления инородных кадров вызвал у Сталина беспокойство за свою собственную судьбу, и, чтобы не возвышаться одиноким маяком в разбушевавшемся русском море, он решил вверить карательный аппарат своему соплеменнику, совершив тем самым роковой для себя выбор. Как мог Сталин рассчитывать на грузинскую солидарность человека, такого же беспринципного и беспощадного, как и он сам? Относительно грузинской солидарности самого Сталина много горьких слов могли бы сказать Орджоникидзе и Енукидзе, Орахелашвили и Элиава, Ломинадзе и Мдивани и многие, многие другие, но Сталин заставил их замолчать навсегда. Отдан в 1938 году на растерзание Берии страну, Сталин поступил не как Сталин, а как Джугашвили.

Берия в 1918 году работал в Баку в мусаватистской полиции и предложил свои услуги большевикам. Услуги эти были приняты по рекомендации Микояна, который с тех пор был с Берией в тесной дружбе и пытался защищать его даже в роковом июне 1953 года. После победы советской власти в Азербайджане Берия работал заместителем председателя местного ЧК М.Д.Багирова, который позже на протяжении многих лет возглавлял Азербайджанскую компартию и разделил печальную судьбу Берии. Из Азербайджана Берия перебрался в Грузию, продолжив там свою карьеру в органах. Руководил ими в масштабах всего Закавказья сначала Соломон Могилевский, погибший в авиационной катастрофе в 1925 году, а потом свояк Сталина С.Реденс, к которому Берия пристроился заместителем, а потом спихнул Реденса, влипшего по пьянке в скандальную историю. В 1931 году Берия возглавил Закавказскую парторганизацию а в 1938 году снова вернулся в органы, но уже как их руководитель во всесоюзном масштабе.

Берия понял, что от него требуется, и сразу же развернул контрнаступление на русские кадры, начав с комсомольского вожака и члена Оргбюро ЦК А.В.Косарева, к которому Берия испытывал личную неприязнь. дело в том, что Косарев был женат на Марии Викторовне Нанейшвили, дочери Виктора Ивановича Нанейшвили, который в 1919 году руководил бакинским подпольем и хорошо знал, при каких обстоятельствах Берия осчастливил большевистскую партию своим появлением. Знал это, соответственно, и Косарев, который продемонстрировал свои знания не к месту, заявив в 1936 году в присутствии Багирова, что в Закавказье нет настоящего большевистского руководства (А.Головков. Не отрекаясь от себя. “Огонек”, 1988, №7). Разговор этот, разумеется, стал известен Берии. Против Косарева завязалась интрига, кульминацией которой стал пленум ЦК ВЛКСМ, постановивший 22 ноября 1938 года снять Косарева, Богачева и Пикину с постов секретарей ЦК ВЛКСМ. Через неделю Косарева и других опальных комсомольских вожаков арестовали. Нужно отдать им должное: не в пример старшим партийным товарищам, они, не зная ничего о судьбе друг друга, несмотря на все пытки, не дали никаких показаний ни на себя, ни на других, ни в чем не раскаялись и не признались. К сожалению, их героизм не был воспет А.Фадеевым. Пальцем в небо попал и Троцкий, который назвал Косарева “морально разложившимся субъектом, злоупотреблявшим в личных целях своим высоким положением”. Весь аппарат Косарева, по Троцкому, будто бы состоял из людей того же типа, из “золотой молодежи русского термидора” (Л.Троцкий. Сталин, т.II, с.215). Золотая молодежь так не ведет себя в критических ситуациях.