Патрик Уайт - Фосс

Так что она тоже смирилась с мифом к тому времени, когда премьер-министр, еще не оправившись от разглагольствований по случаю исторического события, дернул за веревку и открыл бронзовую статую. Женщина на платформе опустила глаза. Она и сама не знала, видела ли что-нибудь или нет, однако по раздавшимся аплодисментам заключила, что перед нею – образчик безупречного гражданского искусства.

Вскоре все вновь обрели почву под ногами, оправили одежду и обменялись любезностями. Мисс Тревельян с улыбкой наблюдала, как к ней приближается полковник Хебден.

– Значит, вы довольны? – спросил он, отведя ее немного в сторону.

– О да, довольна – вздохнула она, поправляя пару шелковых желудей, свисавших с ручки зонтика от солнца. – Хотя лучше бы вы меня об этом не спрашивали.

– Наши отношения навсегда испорчены вопросами! – рассмеялся полковник, любуясь своей велеречивостью.

Оба вспомнили разговор в беседке миссис де Курси.

– Много лет назад меня впечатлило ваше преклонение перед правдивостью, – не удержался полковник, хотя и подбирал слова весьма осторожно.

– Если теперь я стала менее правдива, виной тому мой возраст и положение! – воскликнула она с неожиданным цинизмом, осклабившись в широкой улыбке. – Нет. – Она взяла себя в руки. – Надеюсь, я вовсе не кривлю душой, если не считать того, что я человек.

Неужели он заставил ее дрожать?

Чтобы скрыть эту вероятность, она поспешно заговорила ровным, приветливым голосом, имея в виду не столько данный случай, сколько ситуацию в целом.

– Давайте не будет выносить суда.

– Разве что человек, вернувшийся из могилы, имеет право судить. Вы еще с ним не разговаривали? – Поняв по ее виду, что мисс Тревельян ничего не знает, полковник добавил: – Похоже, он разделяет мнение, которым вы поделились при нашей первой встрече: Фосс действительно был самим чертом.

Мисс Тревельян так и не встретилась с выжившим участником экспедиции, хотя старик Сандерсон, преисполнившись смутного благодушия с тех пор, как время представило это несчастливое предприятие в более мягком свете, обещал их познакомить. Сидя на помосте и слушая официальные речи, она даже видела впереди затылок того человека, однако вовсе не спешила отстаивать свое право.

– Я не хочу с ним встречаться, – сказала она и поправила шаль, чтобы защититься от ветра.

– Нет, вы должны! – вскричал Хебден, крепко беря ее за локоть.

Он возвышался над ней грозной статуей, спутанные седые волосы метались на ветру, взгляд горел жгучим стремлением к правде. Во рту у нее пересохло. Значит, вот он, ангел мщения? По-видимому, да. Женщина пыталась вырваться, и сцена наверняка вышла безобразная, ведь он был гораздо сильнее.

– Пустите! – процедила она побелевшими губами. – Прошу вас, полковник Хебден!

И тут из толпы, окружавшей памятник, вышел старик Сандерсон, обидеть которого ни у кого рука бы не поднялась, и с ним какой-то человек.

– Мисс Тревельян, – объявил скотовод, улыбаясь с неподдельным удовольствием, – мне кажется, я так и не представил вас друг другу, а ведь вы здесь самая главная!

Все-таки это должно было случиться.

Мистер Сандерсон улыбнулся и продолжил:

– Познакомьтесь с моим другом Джаддом!

Листья на деревьях зааплодировали.

Перед ней стоял пожилой или рано постаревший мужчина, некогда мощного телосложения, в одежде, в которую его нарядили уже здесь – вещи были хорошие, даже модные, но совершенно для него непривычные. Крупные руки, утратившие прежнюю силу, двигались почти непрестанно в поисках предмета или положения, которое придало бы им уверенности; лицо его тоже постоянно меняло выражение, словно вода или песок, губы изгибались в улыбке, пытались ее удержать и не справлялись.

– Значит, вы и есть Джадд-каторжник, – проговорила мисс Тревельян, не столь резко, как если бы констатировала факт, ведь ей следовало предстать перед судом с ним вместе.

Джадд кивнул.

– Я заслужил свое досрочное освобождение за два, нет, за четыре года до начала экспедиции.

Старые раны затянулись. Теперь он мог об этом говорить. Он мог говорить о чем угодно.

Полковник Хебден жадно смотрел, приоткрыв рот. Старик Сандерсон купался в золотистом свечении лет. Он не испытывал подобного со времен своей любимой жены.

– Да-да, – подтвердил он. – В сороковых Джадд был моим соседом. Он присоединился к экспедиции, когда она проходила через Рейн-Тауэрс. По правде говоря, это я ему предложил.