Лаура Кнайдль - Не. Отпускай меня

— Нет, я сделаю это одна, — сказала Апрель и намотала шарф вокруг шеи. — Через десять минут вернусь.

Она схватила со стола ключи от машины и через секунду покинула нас.

Квартиру заполнила тишина, нарушаемая лишь шумом дождя. Я медленно повернулась к Луке. Он сосредоточенно смотрел на экран ноутбука. Слишком сосредоточенно.

— Я достану тарелки, — пробормотала я и поспешила на кухню.

В углу рядом с дверью, где Лука не мог меня видеть, я прислонилась к стене и сделала глубокий вдох. Все больше я понимала, почему люди после расставаний не остаются друзьями. Я всегда думала, что экс-партнеры избегают друг друга из-за ненависти, но это не так. После того как недели, месяцы или даже годы все делили друг с другом, тяжело или даже невозможно давать друг другу меньше. Но сколько было слишком много, а сколько слишком мало? Я уже не знала, как мне общаться с Лукой. Страх всегда точно давал мне знать, что делать. Держаться на расстоянии. Ничего не говорить. Не вызывать интереса. Быть незаметной. Теперь я не знала, что мне делать, кроме как спрятаться на кухне из страха сделать что-нибудь глупое.

— Все в порядке? — вдруг крикнул Лука. — Тебе помочь?

Я откашлялась.

— Нет, все хорошо. Я мысленно повторяю кое-что из учебного материала.

Пока он не поставил под сомнение мое объяснение, я оттолкнулась от стены и подошла к холодильнику. Он был почти пуст, Апрель действительно съела весь сыр, однако там стояла надорванная упаковка пива. Я немного помедлила, а потом взяла две бутылки и вернулась в гостиную.

— Хочешь?

Лука поднял взгляд от компьютера и посмотрел на пиво в моих руках. Со времени происшествия в клубе он не выпил ни капли спиртного.

— Конечно, почему бы и нет?

Я открыла обе бутылки на кухне и принесла три тарелки, которые поставила на кофейный столик, так как обеденный стол все еще был занят моими конспектами.

Лука отложил ноутбук. Когда я протянула ему пиво, соприкоснулись кончики наших пальцев. Мимолетное прикосновение, но я отчетливо ощутила его. Его пальцы были холодными, и мне инстинктивно захотелось взять его руки, чтобы согреть своими, как я это сделала в Бринзоне, когда он замерз, вешая с отцом гирлянды. Вместо этого я села на другом конце дивана, хотя надо было сесть в кресло: не должно казаться, будто я хочу держаться на расстоянии, даже если так и есть.

Я пригубила пива и с трудом проглотила эту горечь. Я не любила пиво, но была благодарна бутылке, на которой беспокойно теребила этикетку, пока не порвалась бумага и не оставила на стекле следы клея. Я сдирала ногтями клей, чтобы удержать себя от желания посмотреть на Луку, однако, в конце концов, я больше не могла это выдержать и подняла взгляд.

Вид Луки отражал мои эмоции. Указательным пальцем он очень легко водил по горлышку бутылки, отчего получался слабый свистящий звук. Я завороженно смотрела на круговые движения, и во мне росла нелепая мысль, что я хотела бы быть этой бутылкой.

При воспоминании о прикосновении его пальцев к моей коже тело начало покалывать. Никто — никакой другой мужчина и тем более Алан — не прикасался ко мне так до него, и мне недоставало этого вида близости. До появления в моей жизни Луки я не подозревала, что упустила, но теперь, когда знала это чувство, мне не хватало его, как наркоману следующей дозы.

Лука прекратил свое движение. Он убрал палец с горлышка бутылки и поднес ее к губам.

Я наблюдала, как он приложил рот к горлышку и… Окей, теперь я действительно сошла с ума. Это не могло так продолжаться.

Я откашлялась в тишине, и Лука посмотрел на меня.

— Что… что ты читаешь?

Он свел брови и не сразу ответил мне, как будто ему сначала надо было подумать, не таится ли за моим вопросом более глубокий смысл.

— «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра.

Я никогда не слышала об этой книге. Раньше, до того как открыла для себя украшения, я читала больше. Я искала убежище в незнакомых мирах, но мне никогда не удавалось полностью забыть реальность. И каждый раз, когда персонаж испытывал удар судьбы, я вспоминала собственную жизнь. Когда я начала мастерить цепочки и браслеты, у меня осталось мало времени для чтения. Надо бы использовать сертификат, который я хотела подарить Луке на Рождество, и купить себе несколько аудиокниг. Я могла бы их слушать, работая над заказами.

— И как она?

— Еще не знаю. — Он пожал плечами, но его голос звучал немного живее. — Я только начал и дошел до тридцатой страницы, когда Апрель меня прервала. Кажется, неплохо, но я критичен к превозносимым авторам, особенно если они получили Пулитцеровскую премию. До сих пор я считал ужасными все книги, награжденные этой премией.