Kuda vedet serdce

Гризельда и Пенелопа не подумали ослушаться. Их кавалеры повернулись и вошли в кабачок. Но, увидев толкотню у стойки, не осмелились втиснуться в толпу. Тем не менее…

- Похоже, им больше нравится отдавать приказы, - заметила Пенелопа.

- Совершенно верно, - сухо согласилась Гризельда. - Я тоже так считаю.

Девушки обменялись улыбками и продолжали ждать.

Проведя несколько часов среди шумной болтовни на ист-эндском рынке, Пенелопа обнаружила, что может гораздо лучше различать слова, и теперь совершенствовала свое умение, лениво прислушиваясь к беседе четверых крепких стариков, рассевшихся за ближайшим столом. Перед ними стояли пустые тарелки; узловатые пальцы сжимали пинтовые кружки. И тут до нее донеслось имя «Джессап». Пенелопа навострила уши и, подтолкнув локтем Гризельду, взглядом показала на соседний стол. Гризельда недоуменно пожала плечами: теперь мужчины говорили о всяких пустяках.

Пенелопа уже хотела пояснить, в чем дело, когда появился Барнаби с тарелками, в них дымились мидии. За ним шествовал Схоукс с подносом, на котором стояли кувшин и четыре кружки.

В этот момент двое из тех, что сидели за.соседним столом, поднялись и, шаркая, поплелись прочь. Те, кто упоминал о Джессапе, пока оставались на месте.

Пенелопа схватила Барнаби за руку и подвела к освободившемуся столу. Он пожал плечами, но не сопротивлялся. А когда поставил тарелки, сел и подвинулся, давая ей место, она повернулась к Стоуксу и Гризельде.

- Эти люди, - прошептала она, - упомянули о Джессапе. Они толковали о каких-то темных делишках, только я ничего не поняла.

- Я знаю одного из них, - объявила Гризельда. - Думаю, он потолкует со мной. Не вмешивайтесь, даже не смотрите в мою сторону. Он, конечно, известный бабник. Но знал меня с самого детства, так что не станет приставать.

Стоукс поколебался, но все же кивнул и сел напротив Барнаби, оставив Гризельде место рядом со стариком.

Гризельда старательно поправляла юбки и оглядывалась, словно хотела проверить, кто сидит за спиной. Она уже хотела повернуться к Пенелопе, но ахнула и всплеснула руками:

- Дядюшка Чарли! Вы ли это?!

Мужчина от неожиданности растерялся, но, разглядев девушку, широко улыбнулся:

- Малышка Гриззи? Давненько не виделись. Слышал, что ты перебралась в модный квартал и стала шить шляпы для богатеньких дам, - приветствовал он и, окинув взглядом ее наряд, добавил: - Смотрю, тебе не очень-то везет?

Гризельда расстроенно вздохнула.

- Что поделаешь, оказалось, что предприятие не настолько выгодное, каким казалось вначале.

- И ты вернулась домой. Как твой па? Говорили, что он совсем плох.

- Так себе. Но пока еще держится.

Беспечно улыбаясь, она стала расспрашивать Чарли о семье: лучший способ заслужить доверие у здешних обитателей. Вскоре в разговор вступили и приятели Чарли, засыпая Гризельду сведениями о здешней жизни, особенно когда та объяснила, что совсем недавно вернулась в Ист-Энд: разговоры о том, кто и кого успел облапошить и ограбить, были из разряда местных развлечений. Гризельда, не желая прямо расспрашивать о Джессапе, тянула время. Вспоминая репутацию собеседника, его положение в преступной среде и тот факт, что он вообще упомянул о Джессапе, она медлила, но потом все-таки решилась осторожно спросить:

- Говорят, в последнее время здесь произошло немало перемен?

Чарли задумчиво наморщил нос:

- Да вроде никаких особых перемен, если не считать Джессапа. Помнишь его? Взломщик он знатный, и все такое. Бросил это дело, переселился на Тотхилл-Филдс и занялся обычной торговлей.

«Обычная торговля» на здешнем жаргоне означала проституцию. Значит, Джессап стал сутенером или содержит публичный дом.

Гризельда без особых усилий изобразила живой интерес, тем более что такое заявление вполне позволяло спросить:

- Значит, место осталось незанятым? И кто же теперь сменил Джессапа?

- Ты права насчет места, - рассмеялся Чарли, - но пока что не слышал, чтобы кто-то спешил воспользоваться случаем. Правда, и сезон сейчас мертвый. В будущем году наверняка наметится оживление.

В этот момент Стоукс грубо толкнул ее локтем в бок и, не оглядываясь, пробурчал:

- Тебе лучше заняться делом, если хочешь успеть что-то пожевать.

Гризельда мгновенно сообразила, что он советует ей прекратить расспросы, и, снова обернувшись к дядюшке Чарли, с сожалением улыбнулась:

- Я, пожалуй, в самом деле поем, иначе мне ничего не оставят.

Мужчины понимающе улыбнулись и закивали. Все еще улыбаясь, Гризельда повернулась к компаньонам: