Kuda vedet serdce

Она пожала плечами и отвернулась.

Всю дорогу она незаметно наблюдала за ним, изучала смуглое лицо, ожидая, что он презрительно поморщится при виде грязных улиц. Она не стыдилась своего происхождения, но хорошо знала, как смотрят на Ист-Энд жители более благополучных районов. Но она не заметила ни тени пренебрежения, ни малейшего признака брезгливости. Он смотрел на окружающее с вежливым интересом. И сейчас спокойно шел рядом, рассматривая лепившиеся друг к другу убогие, обшарпанные домишки. Казалось, тронь один, и другие повалятся, словно карточные домики. Он видел все, но не спешил осуждать.

Гризельде стало немного легче. Напряжение ослабло.

Она повела его по Филдгейт-стрит, свернула налево и оказалась на знакомой территории. Она родилась и росла на Мирдл-стрит, а сейчас остановилась перед отцовским домом, с крылечком в одну ступеньку.

- Я родилась здесь. В этом доме, - сообщила она. Он кивнул. Она снова присмотрелась, но не увидела в его глазах ничего, кроме вполне понятного любопытства. Почувствовав себя увереннее, она трижды постучала, открыла дверь и вошла.

- Малышка Гриззи! Это ты? - окликнул отец дребезжащим голосом.

- Да, папа, я. И привела с собой гостя.

Положив сумочку в крошечной передней, она повела его в комнату.

Отец лежал в шезлонге. На коленях свернулся клубочком старый рыжий кот, который громко мурлыкал под рукой хозяина. Глаза старика ярко блеснули, но тут же широко расширились при виде мужчины за ее спиной.

Она обрадовалась, увидев, что отец в полном сознании и, похоже, даже не терзается болью.

- Доктор приходил сегодня утром?

- Да, - рассеянно ответил отец. - Оставил еще один пузырек тоника.

И действительно, на выщербленном комоде стоял пузырек.

- Кто это? - неприязненно выпалил отец, прищурившись.

Гризельда послала Стоуксу короткий предостерегающий взгляд.

- Это мистер Стоукс.

И, переведя дыхание, добавила:

- Инспектор Стоукс. Из Скотленд-Ярда.

- Ищейка?

Судя по тону, исконный обитатель Ист-Энда не питал особого уважения к этой профессии.

- Верно.

Она подвинула стул, села и сжала руку отца:

- Но если позволишь мне объяснить, почему он здесь…

- Собственно говоря, - вмешался Стоукс, - будет лучше, сэр, если я сам объясню, почему уговорил вашу дочь устроить эту встречу.

Она обернулась к Стоуксу. Но тот смотрел на ее отца. Старик что-то проворчал, но кивнул:

- Ладно… так и быть. В чем дело?

Стоукс объяснил ему. Просто. Прямо. Ничего не приукрашивая.

В середине очередной фразы старик прервал его и показал на табурет:

- Садитесь. Вы так чертовски высоки, что у меня шея затекла смотреть снизу вверх.

Стоукс, слегка улыбнувшись, подчинился и продолжил рассказ.

Когда он наконец замолчал, отец Гризельды растерял все свои подозрения по отношению к этому человеку и вскоре откровенно рассказывал обо всех местных злодеях.

Неожиданно почувствовав себя лишней, Гризельда встала. Стоукс поднял глаза, но отец тут же его отвлек. Тем не менее, покидая комнату, она ощущала пристальный взгляд инспектора. Очутившись в тесной кухоньке, она зажгла плиту, вскипятила чайник и заварила чай, после чего вернулась в комнату, не забыв захватить принесенное в сумочке печенье.

Они выпили чаю с печеньем. Гризельда встала, унесла поднос на кухню и вернулась. К этому времени Стоукс уже поднялся и, сунув в карман черную записную книжку, поблагодарил ее отца за помощь. Стоукс улыбался не часто, но его улыбка вызывала окружающих на откровенность.

- Ваша информация - как раз то, что мне необходимо, - сухо усмехнулся он. - Я знаю, что в здешних местах не принято помогать ищейкам, поэтому вдвойне ценю ваше содействие.

Гризельда видела, что отец прямо-таки раздувается от гордости, которую умело скрыл величественным кивком и ворчливым восклицанием:

- Вы найдете мальчишек и отправите в приют?

- Если в мире существует правосудие, с вашей помощью нам все удастся, - заверил Стоукс.

Они уже шагали по улице, когда он спросил:

- Кроме отца, у вас никого нет?

Она кивнула и, помявшись, сказала:

- Мои трое братьев погибли на войне, а мать умерла, когда мы были еще маленькими.

Стоукс, не ответив, молча шел рядом. Однако через несколько шагов Гризельда почувствовала себя обязанной добавить:

- Я хотела, чтобы он перебрался вместе со мной в Сент-Джонс-Вуд. Здесь шляпницы никому не нужны. Но он тоже родился на этой улице. Тут его дом и все друзья. Поэтому он решил остаться.