Мартин Райтер - Клинки чужого мира

Не заметив падения Генриха, призраки Ханса фон Дегенфельда и барона Крауса пытались удержать Врата между Мидгардами. Толку от этого было немного, так как поток карликов из Малого Мидгарда давно иссяк, а возвращаться туда никто пока не собирался.

Старый ландскнехт Ремер из Майнбурга где-то у входа на кладбище пел новую боевую песню. Похоже, дела там обстояли неплохо - голос Ремера звучал весело.

Несколько гномов и домовых, рискнувших пробиться на выручку Генриху, были легко отброшены назад. Старичок Плюнькис давно утратил свой гнев, а значит, и силу, и превратился из берсерка в обычного ста-ричка-глюма. Он поспешно отступал вместе с Фунькисом к воротам, под прикрытие гномьих молотов.

Генрих остался один, безоружный, против десятков, сотен противников. С его падением Регенсдорф потерял для карликов всякий интерес. Подчиняясь приказам, скрэбы отхлынули от ворот.

Напрасно пытался Генрих подняться или протянуть к мечу руку. Вес тел оказался непомерно велик. Утешало одно - Генриха не били, не пытались размозжить ему голову. Важного пленника карлики стремились переправить в Малый Мидгард целым и невредимым.

- Братцы! Генрих в беде! - в панике закричал гном из тех, кто не смог пробиться к Генриху на выручку. - Господин Ханс фон Дегенфельд, что же вы сидите сложа руки!

Призрак Ханса фон Дегенфельда оглянулся на гнома.

- Что ты сказал, мой маленький братец?

- Генриха пленили! - выкрикнул гном, указывая молотом на свалку тел.

Бывший дуэлянт несколько секунд соображал, о чем речь, наконец понял и молнией метнулся на выручку Генриху. Увы, его огненная шпага больше не отпугивала скрэбов. В отчаянии призрак взвыл. В этом звуке смешались волчий вой и стон умирающего, шум ветра и скрип дверей в покинутом замке. Это был жуткий звук, от которого даже у самого храброго человека пробежали бы по спине мурашки.

- Все сюда! - заорал призрак дуэлянта. - Генрих в плену!

- О боги, что произошло? - испуганно зашептались гномы и гоблины, домовые и глюмы в разных концах кладбища.

- Болваны! - рявкнул призрак барона Крауса фон Циллергута. - Наш полководец в беде! В бой! За Генриха!

Уставшие, измотанные сражением защитники Ре-генсдорфа вновь обрели силу. Утихшая было ярость вновь вспыхнула в их сердцах. Забыв о страхе и усталости, они разом бросились в атаку. Эх, случись такой дружный натиск получасом раньше, регенсдорфцы смели бы карликов, точно метлой… Но сейчас… Но сейчас карлики скорее умерли бы, чем выдали драгоценного пленника. Они сгрудились вокруг Генриха, выставили мечи и дубины.

Словно штормовые волны ударяли древнерожденные в несокрушимую стену и откатывались. Даже помощь гномов, оставивших пост на выходе с кладбища, не принесла пользы. Скрэбы дрались насмерть. У Генриха не осталось надежд на спасение.

И тогда над кладбищем зазвенел бубен. Тонким, пронзительным голосом Мьедвитнир выкрикивал заклинания, и с каждым произнесенным словом ночь становилась чернее. В одно из надгробий ударила молния, выбила ослепительные искры, острую крошку. Двери склепов внезапно распахнулись, зашатались, терзаемые неосязаемым ветром.

Неведомая сила оторвала карликов от Генриха, подняла их над землей, а потом, словно взорвавшийся пузырь, разметала в стороны. Генрих подхватил меч, поспешно вскочил. Он с удивлением оглянулся, отыскивая спасителя, но тут от Врат послышался другой голос - визжащий, лающий, - и скрэбы, точно очнувшись, вновь атаковали Генриха. Из-за плотности тел Генрих не смог замахнуться мечом, толпа налетела, погребла его, но удары в бубен стали сильнее, а первый голос - громче, пронзительней. Карлики лишились силы, начали медленно расползаться в стороны. Почувствовав облегчение, Генрих зашевелился…

И опять зазвучал лающий голос, приводя горбунов в чувство.

Если бы Генрих сумел подняться, он бы увидел, что гном Мьедвитнир выплясывает дикий танец вокруг одной из могил. В левой руке колдун сжимал бубен, в правой - палицу, из грушеобразного наконечника которой били во все стороны яркие синие лучи света. Бахрома на войлочной шапке гнома не висела, а торчала вверх, будто вздыбленная шерсть. Мьедвитнир взывал к богам и духам, в его голосе звучали то умоляющие, то требовательные нотки.

Колдун зеленых карликов, напротив, сохранял неподвижность. Сложив руки на груди, горбун замер изваянием на самом краю ямы-Врат. Его одежда состояла из одной лишь белой набедренной повязки, грудь щедро покрывали капли пота, а под кожей рук играли мышцы. Мышцы и непропорционально широкие плечи карлика выдавали страшную силу, таящуюся в его коротком, похожем на обрубок теле. Наверное, скрэб мог бы стать хорошим воином, но судьба распорядилась иначе. Одной рукой чужак прижимал к груди человеческий череп, другой перебирал когти, камешки и кости на ожерелье, висевшем на его бычьей шее. Карлик колдовал с плотно сомкнутыми веками, только на скулах играли желваки да лента на лбу то и дело взблескивала красным сиянием.