Gerbert Kraft - frontovoy dnevnik esesovca

Наше расположение походило на загон для овец. Каждый был притиснут к другому, из-за этого все посто­янно испытывали чувство раздражения. В то время я очень быстро понял, что я — самый младший в группе и должен отказаться от малейших притязаний на что-либо. Если бы я все же стал настаивать на признании каких-то моих прав, то был бы сразу подвергнут допол­нительному унижению. Задатком для этого всегда были клички «молодой кузнечик», «салага», «зеленый овощ» и им подобные.

Раздался пронзительный свисток и команда: «Приго­товиться к обеду!» Это означало: умыться, причесаться, почистить ногти. Когда я вышел на построение перед бараком, то увидел, что мои товарищи стоят у одной из групп дробильщиков камней и пытаются завязать с ними разговор. Но те продолжали работать дальше, даже не взглянув на них.

И вдруг раздался ужасный крик! Бегом прибежал де­журный унтерфюрер и начал кричать на моих товари­щей, которые с удивлением смотрели на него, не пони­мая, что произошло. Сначала упрямое поведение копа­ющихся в земле рабочих, а теперь крик выходящего из себя дежурного:

— Я рапорт на вас напишу! Вы все получите строжай­шее взыскание! Строжайше запрещено разговаривать с заключёнными! Быстро ваши фамилии!

Мы замерли, словно пораженные молнией. Заклю­чённые? Так это заключенные! Так поэтому у них такая своеобразная одежда, такое усердие в работе и молча­ние.

Столовая размещалась в самом большом бараке. Он был новым и имел ухоженный вид. Столы блестели чи­стотой. Но и здесь работали заключённые. После обеда они убирали за ротой посуду и чистили столы. От каждо­го стола на раздачу направлялось по человеку, они по­лучали по большой фарфоровой супнице, наполненной великолепным айнтопфом (Айнтопфэссен — (букваль­но: еда в одном горшке) — немецкое национальное блю­до, представляющее собой очень густой суп с мясом или копчёностями. — Прим. пер.). Всё блестело и свер­кало от чистоты. Еду готовили солдаты в поварской одежде, рабочими на кухне и здесь были заключённые в чистых робах.

За столом мы сидели с довольно-таки смешанным чувством. Мы приглушенно, но оживленно обсуждали историю с заключенными. В общем преобладало мне­ние, что для государства практично и полезно привле­кать заключённых к полезным работам. Но нам было не-

ясно, отвозят ли их каждый вечер в тюрьму в Берлин или в Ораниенбург.

Мы видели этих людей с близкого расстояния и за­метили определенные различия: у разных заключённых на куртках были значки разных цветов. На груди разноц­ветных курток были нашиты треугольники красного, зе­леного, голубого или коричневого цветов. Только трое заключённых на кухне и в столовой носили известные полосатые костюмы заключённых.

После того как нас снова отвели в казарменное по­мещение, с нами провели первое занятие на тему: «По­ведение на территории военного городка, распорядок дня и поведение по отношению к заключённым». После того, как были проведены первые занятия, мы только узнали то что должны были знать еще до зачисления в добровольцы.

В непосредственной близости от огромного казар­менного комплекса находился отделенный от него толь­ко дорогой и относившийся больше не к Ораниенбургу, а к соседнему Заксенхаузену концентрационный лагерь. Как уже следовало из его названия, это был пересыль­ный лагерь. В нем содержались «элементы», которые могли помешать созданию Германского Рейха или мог­ли создавать для него опасность: уголовники, асоци­альные элементы и исследователи Библии. Концлаге­рем управляет комендатура СС, находящаяся на его территории, и осуществляет свою деятельность совер­шенно независимо от нашей части. Для охраны лагеря и заключённых, работающих вне его, иногда привлекают­ся расквартированные в наших казармах отряды СС. Непременной обязанностью в отношении заключённых является строгая изоляция и корректность. При выпол­нении задач по их охране ни в коем случае нельзя отно­ситься к ним по своему усмотрению. Трогать заключён­ных также строжайше запрещено, и это влечёт за собой строгое наказание. При нарушении заключённым уста­новленного порядка, о его номере и совершенном про­ступке представляется доклад в комендатуру лагеря. Она и принимает решение о наказании. Заключённые не имеют права приближаться к охране ближе, чем на пять метров, им также запрещено разговаривать с кем-либо, кроме заключенных в лагере, брать или переда­вать какие-либо предметы.