Балаян: Следственный эксперимент

Придали им вид бывших в употреблении. Николай и Феликс ждали у входа в сберкассу.

– Если проскочит, - сказал Николай, - значит, мы напрасно боялись.

– Проскочит, - улыбаясь, сказал Феликс, - делать, что ли, нечего людям - проверять какую-то несчастную серию.

Завидя Вадима, беспечно выходящего из дверей, Николай пошел ему навстречу.

– Порядок, - тихо сказал Кузнецов.

Еще много раз Вадим Кузнецов произносил слово «порядок», выходя из помещения очередной сберкассы Ташкента, где они поменяли в общей сложности двадцать тысяч рублей.

– Едем в Москву! - скомандовал Николай. - Там и климат лучше, и тюбетеек меньше, и время московское. …И в городе, где местное время - только московское, преступники безнаказанно поменяли еще сто тысяч рублей. Убедившись, что нигде не обращают внимания на серию АИ, Николай, чтобы вовсе снять подозрение, иногда давал Кузнецову вместе с сотенными пятидесятирублевые и двадцатипятирублевые бумажки. Подобное сочетание действительно начисто исключало всяческие подозрения.

С тысячи рублей перешли на две тысячи. Обошлось. Решили обменять три тысячи - иначе конца не видно. А Николай торопился. Голова шла кругом, иногда трещала от раздумий. Тысяча проблем. Еще месяц-другой, и «неудобные» деньги станут безопасными. А ведь надо решать еще проблему Любы и Вадима. С ними, правда, такой уж особой проблемы нет. «Они ни на минуту не сомневаются, что я выиграл в карты, - рассуждал Николай, - у них у самих рыльце в пушку. Не выдадут.

Шантажировать не дам - опережу их, сам время от времени буду шантажировать. Да и понадобятся они мне еще. Другое дело с Феликсом. Мой бедный Индеец Джо… Совсем скис, хандрит. Не захочет - все равно невольно выдаст, проболтается, раскроется, потратит деньги безмозглым образом. Погорит не сейчас, так потом. А я должен думать и о том, что будет потом. Нужно купить диплом юриста. Может, за пять тысяч трудно достать такой Диплом, за десять - нелегко, но за сто тысяч можно купить и красный диплом. Не пожалею денег и на продвижение по служебной лестнице. Никто не уличит в отсутствии специальных знаний. Я прочитал много книжек и прочитаю еще больше. И буду в органах. Накрою парочку «малин», и меня заметят. А там откроется дорога в группу, которая работает над раскрытием преступления, имя которому - ограбление банка. Поиздеваюсь над этой группой, буду сам себя искать. Я приближу моих «коллег» к моменту, когда все уже будет раскрыто, потом они запутаются, как путается размотанный клубок ниток Я буду стоять перед зеркалом и сам с собой разговаривать, допрашивать себя самого. И Феликса… Феликс! Беда с тобой. Что-то надо придумать. Ты прости меня. но другого выхода нет. Ты уже сейчас хандришь. Так что мне ничего другого не остается, как убрать тебя, Индеец Джо. Я не столкну тебя с поезда - ты все равно сделаешь сальто и встанешь на ноги, как кошка. Из пистолета - шуму много. Ножом - непременно выживешь. Только - отравление. Ходят тут бродят какие-то мужики из санэпидстанции. Предлагают услуги - выводить мышей да тараканов. А чем человек не мышь, не таракан? Существа живые: и люди, и мыши с тараканами. И яд для них один, общий. Видит бог, я этого не хочу. И, видит бог, иначе я не могу. И времени уже нет. Колесо фортуны вертится. Покупают золотой заем уже на три тысячи. Надо попробовать дать и больше. Необходимо торопить время. Мое время…» …В тот день Вадим Кузнецов повез с собой шесть тысяч рублей. Он привычно вошел в сберкассу, бросил с ходу какую-то байку о северных льготах и попросил продать облигации трехпроцентного займа. На шесть тысяч.

Кассирша молча взяла деньги. Так же молча стала считать двадцатирублевые облигации. Насчитала на три тысячи и, переводя взгляд на посетителя, спокойно сказала:

– Давно такого богатого клиента не было. Аж кассу опустошил. Так что погоди, милок, принесу еще.

– А откуда принесете?

– Как откуда? Откуда надо! Из сейфа, конечно.

– Ну давай, а то меня такси ждет.

– При таких деньгах думать о такси… Я мигом… Кузнецов ждал, облокотившись о деревянную стойку, то и дело влезая по пояс в окно кассы. От прежнего нагловатого спокойствия не осталось и следа. Никак не мог сладить с невесть откуда нахлынувшей дрожью, которая катилась по всему телу. Не отдавая себе отчета, он резко оттолкнулся от стойки и выскочил из сберкассы.

Известие об осечке Николай принял совершенно спокойно. Только приказал Любе съездить на такси к той самой сберкассе и определить обстановку. Он несколько раз произносил слово «осечка». «Не провал, - думал он - только осечка. Иначе Вадима схватили бы на месте. Нет, это не провал. Это - осечка. Парень сглупил, струсил. Должен был дождаться. Провала не должно быть. Я все учел…»