Джеффри Арчер - Воровская честь

Все началось ещё со школы, когда Орейли чисто случайно обнаружил, что может копировать подписи своих однокашников, которые они ставили на чеках, чтобы брать деньги на карманные расходы в школьном банке. К концу первого курса в дублинском Тринити-колледже он научился подделывать подписи ректора и казначея так, что даже они верили в то, что назначили ему стипендию.

В колонии святого Патрика для заключённых Лайм Фальшивомонетчик познакомил Билла с банкнотой. Когда распахнулись ворота, выпуская его на свободу, молодому ученику больше нечего было перенять у мастера. На свободе Билл обнаружил, что его мать не горит желанием принять сына в лоно семьи, поэтому он подделал подпись американского консула в Дублине и отбыл в Новый Свет.

К тридцати годам он изготовил свою первую матрицу доллара. Она была выполнена с таким мастерством, что на суде ФБР признало, что подделку никогда не удалось бы раскрыть без помощи информатора. Орейли приговорили к шести годам, и криминальная рубрика «Сан-Франциско кроникл» окрестила его Долларовым Биллом.

Когда Долларового Билла выпустили из тюрьмы, он перешёл к десяткам, затем к двадцаткам, а позднее к пятидесяткам. Соответственно росли его сроки заключения. В перерывах между отсидками он ухитрился поиметь три жены и три развода, чего никогда не одобрила бы его мамаша.

Его третья жена делала все возможное, чтобы удержать мужа на праведном пути, и Билл прибегал к изготовлению документов, только когда не мог найти никакой другой работы; случайный паспорт, иногда водительское удостоверение или социальная страховка – в сущности, ничего криминального, заверял он судью. Судья не согласился и посадил его ещё на пять лет.

Когда Долларового Билла выпустили в этот раз, его таланты оказались не востребованы, и ему приходилось делать татуировки на ярмарках, а в периоды отчаяния даже расписывать мостовые, что при отсутствии дождя едва позволяло заработать на «Гиннесс».

Билл приподнял пустой стакан и ещё раз посмотрел на бармена, но тот ответил ему полным безразличием во взгляде. Это помешало Биллу заметить молодого щёголя, пристроившегося по другую сторону от него.

– Что будем пить, мистер Орейли? – раздался незнакомый голос. Билл насторожённо обернулся.

– Я завязал, – заявил он, опасаясь, что это был очередной желторотый детектив в цивильном из управления полиции Сан-Франциско, не выполнивший свою норму арестов в этом месяце.

– Но ты ведь не откажешься выпить с бывшим зеком? – спросил новый посетитель с лёгким акцентом обитателей Бронкса.

Билл заколебался, но жажда оказалась сильнее.

– Пинту бочкового «Гиннесса» разве что, – сказал он с надеждой.

Незнакомец поднял руку, и на этот раз бармен отреагировал мгновенно.

– Так что тебе надо? – спросил Билл, сделав глоток и убедившись, что бармен их не слышит.

– Твоё мастерство.

– Но я завязал. Я уже говорил тебе об этом.

– А я понял тебя с первого раза. Но то, что мне нужно, не связано с криминалом.

– И что ты хочешь, чтобы я сварганил для тебя? Копию Моны Лизы или на сей раз это будет Великая хартия вольностей?

– Не угадал, – был ответ.

– Возьми мне ещё, – сказал Билл, уставившись на пустой стакан, стоявший перед ним на стойке, – и я выслушаю твоё предложение. Но предупреждаю, я по-прежнему в завязке.

После того, как бармен наполнил стакан Билла во второй раз, собеседник представился как Анжело Сантини и принялся подробно излагать Долларовому Биллу суть дела, благо в этот час в баре их никто не мог подслушать.

– Но их уже тысячи в обращении, – сказал Долларовый Билл, когда Анжело закончил. – Ты можешь купить хорошую репродукцию в любом приличном магазине для туристов.

– Да, но не идеальную копию, – настаивал он.

Это заявление заставило Билла поставить стакан и задуматься.

– Кому она нужна?

– Клиенту, который коллекционирует редкие рукописи, – ответил Анжело. – И он платит хорошие деньги.

«Не самая плохая из баек», – подумал Билл, делая очередной глоток «Гиннесса».

– Но это займёт у меня несколько недель, – сказал он почти про себя. – В любом случае мне придётся перебраться в Вашингтон.

– Мы уже подыскали подходящее место для тебя в Джорджтауне и, я уверен, сможем заполучить любые материалы, которые тебе могут понадобиться.

Долларовый Билл поразмышлял и над этим заявлением тоже, прежде чем приложиться к стакану и объявить:

– Забудь об этом – это похоже на слишком тяжёлую работу. Как я уже сказал, она займёт у меня многие недели и, что хуже всего, мне придётся бросить пить, – добавил он, возвращая пустой стакан на стойку. – Ты должен понять, иначе я не могу – я во всем добиваюсь совершенства.