Джеффри Арчер - Воровская честь

– Я верю вам, – ответил старик, – но, пожалуйста, уезжайте.

Скотт выскочил вперёд и стащил форму с самого высокого из солдат, пока Кохен держал старика под прицелом. Азиз проделал то же самое с другими тремя, а Ханна тем временем схватила из «кадиллака» сумку Скотта и запрыгнула на заднее сиденье джипа.

Азиз бросил в джип форму и сел за руль. Двигатель все ещё работал. Он включил заднюю передачу и развернул машину в обратном направлении, пока Скотт запрыгивал на переднее сиденье. Машина медленно двинулась из Туз-Хурмату. Кохен развернул пулемёт в сторону деревни, одновременно ударяя кулаком другой руки по раненой ноге.

Скотт увидел, как на дорогу осторожно вышли несколько местных жителей и бесцеремонно поволокли с дороги тела солдат. Один из них забрался в «кадиллак» и стал сдавать его в переулок. Через несколько секунд их уже не было видно. Скотт повернулся и стал смотреть вперёд.

– До шоссе ещё мили три, – сказал Азиз. – Что будем делать?

– У нас только один шанс проскочить через границу, – ответил Скотт. – Поэтому сворачивай-ка пока вон в ту рощицу. Нам нельзя появляться на шоссе до наступления полной темноты.

Он посмотрел на часы. Они показывали 7.35.

Ханна почувствовала, что на лицо ей капает кровь. Она посмотрела вверх, увидела глубокие раны на ноге Кохена и, быстро оторвав край своего яшмака, попыталась остановить кровотечение.

– Как ваши дела, Кохен? – обеспокоенно спросил Скотт.

– Не хуже, чем когда меня укусила женщина в Танжере, – ответил он.

Азиз расхохотался.

– Как ты можешь смеяться? – сказала Ханна, продолжая обрабатывать рану.

– Потому что это из-за него она укусила меня, – сказал Кохен.

После того, как Ханна закончила бинтовать, все четверо переоделись в иракскую форму и стали наблюдать за дорогой. За час по ней проехало несколько деревенских жителей на осликах и чуть больше прошло пешком в ту и в другую сторону, но единственным транспортным средством за все это время был старый трактор, возвращавшийся в деревню после работы в поле.

Постепенно стало ясно, что жители деревни сдержали своё обещание и не стали связываться с армейскими патрулями.

Когда на дороге в уже наступившей темноте больше ничего нельзя было разглядеть, Скотт в последний раз изложил свой план. Все согласились, что выбор у них был ограничен.

До границы оставалось сорок пять миль, но теперь Скотт понимал, какую опасность они могли принести в любую деревню, попавшуюся им по пути. Он отнюдь не считал свой план идеальным, но ждать в горах было больше нельзя. Пройдёт немного времени, и здесь будет полно солдат.

Скотт проверил, как на них сидит форма. До тех пор, пока они будут находиться в движении, их будет трудно отличить в темноте от обычного армейского патруля. А вот на шоссе они смогут простоять неопознанными не больше нескольких секунд. Все зависело от того, насколько близко им удастся подъехать к пограничному пункту незамеченными.

Скотт дал команду, и Азиз вывел джип на извилистую дорогу, начав трехмильный путь к шоссе. Они проделали его за пять минут, не встретив ни одной машины. Но стоило им оказаться на шоссе, как мимо стали проноситься грузовики, джипы и даже танки, двигавшиеся в обоих направлениях.

Никто из них не видел, правда, как с шоссе свернули два мотоциклиста, танк и три грузовика и на большой скорости направились в Туз-Хурмату.

Азиз выжимал из машины все, что мог. Кохен оставался сзади за пулемётом, в то время как Скотт смотрел вперёд, надвинув на лоб свой берет. Ханна сидела притихшая в ногах у Кохена с автоматом в руках. Первый встретившийся дорожный знак показывал, что до границы осталось шестьдесят километров. На какой-то момент внимание Скотта привлекла нефтяная скважина, ухавшая насосами в стороне от дороги. Расстояние до Киркука уменьшилось с пятидесяти пяти километров до сорока шести, затем до тридцати двух, но с каждым знаком и с каждой нефтяной скважиной движение на шоссе становилось все интенсивнее, и скорость у них быстро падала. Спасало только то, что ни один из проезжавших патрулей, похоже, не обращал на их джип никакого внимания.

За считанные минуты деревня была наводнена солдатами элитной гвардии Саддама. Даже в темноте им потребовалось всего десять пуль и столько же минут, чтобы отыскать «кадиллак», и ещё тридцать пуль, чтобы найти ещё не зарытые могилы четверых убитых патрульных.

Генерал Хамил, выслушав по телефону доклад старшего офицера, потребовал от него лишь частоту, на которой работала радиостанция джипа, пропавшего в Туз-Хурмату этим вечером. Генерал бросил трубку, посмотрел на часы и настроился на частоту.