Эриксон Стивен - Пыль Снов

- Мой сын понимает в искусстве утонченности.

- Это не искусство, Килмандарос, это всего лишь одна из тактик достижения желаемого. Лучшая утонченность - когда никто даже не замечает твоих действий. Способен ли на это Сечул Лат?

- А ты? - бросила она.

Маэл улыбнулся: - Мне знакомы очень немногие, способные на такое. Один - смертный, лучший мой друг. Второй не был смертным, но сейчас он мертв. Ну и, разумеется, есть Драконус.

Она уставилась на него сверкающими глазами: - Он? Ты с ума сошел?!

Маэл пожал плечами: - Попробуй подумать. Драконусу нужно было кое-что сделать. Кажется, он сумел. Не пошевелив рукой. Так, что никто не заметил его воздействия. Лишь один муж сумел его победить. Лишь один муж смог владеть Драгнипуром и не склониться перед ним. Лишь один мог обеспечить уничтожение своего оружия, не постояв за ценой. Лишь один мог заставить Мать Тьму выйти из заточения. Лишь один мог встать лицом к лицу с хаосом и не дрогнуть.

Ее вздох походил на рычание. - И теперь этот муж мертв.

- А Драконус шагает свободно. Драконус сломал проклятие Каллора. Он держит Тьму в клинке истребления. Уже не скованный, уже не беглец, уже не жертва ужасной ошибки суждения, которой был Драгнипур.

- Всё его рук дело? Не верю, Маэл.

- Я именно об этом, Килмандарос. Об утонченности. Узнаем ли мы когда-нибудь, что всё свершено руками Консорта? Вряд ли.

- Только если он сам признается.

- Но кто бы не похвастался?

- Ненавижу твои слова, Маэл. Они грызут не хуже любимых твои волн.

- Все мы уязвимы, Килмандарос. Не думаю, что Драконус намерен построить маленькую ферму в горной долине и провести остаток дней, мастеря свистки, пока птицы вьют гнезда в его волосах. Он знает: мы здесь. Он знает: мы что-то задумали. Он или уже все разгадал - а значит, будет нас искать - или как раз сейчас начинает выведывать сущность наших дерзких планов.

- Кто убил Аномандера Рейка?

- Дессембрэ, носитель меча, выкованного руками Рейка.

Она была потрясена. Мысли бешено закружились. - Мщение?

- Именно.

- Это оружие всегда меня пугало, - призналась она. - Не могу понять, почему он отказался от него.

- Неужели? Держащая меч рука должна быть чиста в желаниях. Килмандарос, Рейк отдал его брату, потому что сердце его уже было надорвано, тогда как Андарист ... ну, все мы знаем эту историю.

Смысл сказанного Маэлом не сразу дошел до Килмандарос. Она заметила, что дрожит. - Андарист, - шепнула она. - Он... он... - Но она не нашла слов, чтобы описать свои чувства. Руки снова поднялись, закрывая лицо. - Он ушел, - сказала она с рыданием. - Аномандер Рейк ушел!

Маэл сказал вдруг ставшим суровым тоном: - Оставь Дессембрэ. Он такая же жертва, как и все прочие. Хуже того, его обманули, использовали, и страдания его неизмеримы.

Она качала головой. Мышцы лица напряглись. - Я не думаю о Дессембрэ.

- Килмандарос, слушай внимательно. Мои мысли о Драконусе... эти рассуждения о его возможной виновности - лишь догадки. Спекуляции и только. Если будешь искать схватки с Драконусом, искать мести - погибнешь. Вполне возможно, без толку, ведь Драконус может оказаться невиновным.

- Ты сам не веришь.

- Я лишь напоминаю об угрозе всем нам. Долго ли он был заперт в Драгнипуре? Как это на него повлияло? На его разум? Здоров ли он? Вот еще мысль, обдумай и ее. Стал бы Рейк добровольно освобождать безумного Драконуса? Показывал ли он склонность к безрассудным поступкам? Хоть раз?

Глаза ее сузились. - У него была цель.

Улыбка Маэла была сухой. - Даже зная об его смерти, мы все еще верим в него. Необычайно, правда?

- Мать Тьма...

- Уже не отворачивается. А где тьма, там и...

- Свет! Боги подлые, Маэл. Что он готовит нам?

- Думаю, это последний расчет. Конец всех глупых игр. Он как бы запер нас в комнате, и никто не выйдет, не уладив всех проблем. Навсегда.

- Ублюдок!

- Твое горе оказалось каким-то слишком кратким, Килмандарос.

- Потому что твои слова звучат истиной. Да! Рейк мог замышлять именно это, не так ли?

- Иначе он не позволил бы себя убить, удалить со сцены. Он не только покончил с упрямой несговорчивостью Матери Тьмы - он двигает нашими руками. Все мы зашевелились, Старшие и дети, смертные и бессмертные.

- И ради чего? - вопросила она. - Больше крови? Целый клятый океан крови?

- Нет, если можно обойтись. Ради чего, спрашиваешь ты. Я думаю так: он хочет, чтобы мы заключили сделку с Увечным Богом.

- Этой жалкой тварью? Ты шутишь, Маэл.

- Рана гниет все сильнее, зараза растекается. Сила чуждого бога - проклятие. Нужно решить с ним, прежде чем браться за другие дела. Иначе мы потеряем дар К'рула навеки.