Эриксон Стивен - Пыль Снов

- Бродим, - сказала Варандас.

Другой Джагут добавил глубоким голосом: - Ищем, кого бы убить.

Тук снова поглядел в незрячие глаза антилопы. - Выбрали неподходящий континент. Тут пробудились Т'лан Имассы.

Веселье немедленно прекратилось. Воздух пронизало холодом.

Тук бросил нож, руками вытащив кишки зверя.

- Мы никогда их не встречали, - сказала Варандас. - Мы погибли задолго до этого ритуала вечной нежизни.

Третий Джагут сказал: - К'чайн На'рхук, теперь Т'лан Имассы. Неужели никто не уходит навсегда?

И тут они захохотали снова.

Среди веселья Варандас подступила к Туку. - Зачем ты убил животное? Ты не сможешь его съесть. Значит, ты охотишься для других. Где они?

- Недалеко, - ответил он, - и не представляют для вас угрозы.

- Тем хуже.

- На'рхук - о них просил Искар Джарак?

- Именно.

- Какие цели они преследовали?

- Не какие, а кого. Но нас не спрашивай - мы обсудили этот вопрос и не смогли понять смысл. Мир перестал быть простым.

- Мир никогда не был простым, Джагута. Если вы верили в иное, вы обманывали себя.

- Откуда тебе знать о древних временах?

Он пошевелил плечами: - Я знаю лишь времена недавние, но почему древность должна была быть иной? Память лжет, мы называем это ностальгией и улыбаемся. Но каждая ложь имеет назначение. Если мы искажаем прошлое...

- К чему бы это делать, Глашатай?

Он вытер нож о траву. - Не вам спрашивать.

- Но я спрашиваю.

- Мы лжем о прошлом, чтобы примириться с настоящим. Приняв истину истории, мы не нашли бы мира - не позволила бы совесть. И ярость.

Варандас была заинтересована. - Тебя сжигает ярость, Глашатай? Ты слишком четко видишь единственным глазом? Сильные чувства мешают восприимчивости. Почему у тебя иначе?

- О чем ты?

- Ты не заметил моей насмешки, когда я говорила о простоте былого мира.

- Похоже, ваша постоянная ирония удушила все оттенки смысла. Да, я глупый. Что же, со зверем покончено. - Он вложил нож в ножны, поднял тушу на плечо. - Желаю вам удачи в поиске кого-нибудь, кого можно убить. Подальше отсюда.

- Думаешь, Глашатай, те Т'лан Имассы будут рады бросить нам вызов?

Он взвалил антилопу на круп коня. Глаза уже кишели мухами. Тук вставил носок сапога в стремя, сел. Поднял поводья. - Знал я одного Т'лан Имасса, - сказал он. - Я учил его шутить.

- Нужно было учить?

- Скорее напоминать. Похоже, долгая нежизнь плохо отражается на всех нас. Уверен, что Т'лан Имассы нашли бы вас истым утешением и порубили на куски, хотя на вас темные доспехи и все такое. Увы вашим раздутым самолюбиям: они пришли не за вами.

- Как и На'рхук. Но, - Варандас покачала головой в шлеме, - что ты имел в виду, говоря об "утешении?"

Он посмотрел на нее, потом обвел взглядом прочих. Лишенные жизни, но так любящие смех лица. Тук пожал плечами: - Ностальгия.

***

Когда Глашатай увез мертвую антилопу на неживом коне, Варандас повернулась к спутникам. - Что думаешь, От?

Грузный воин, обладатель густого голоса, пошевелился - доспехи залязгали, потекли струйки ржавой пыли. - Думаю, капитан, нам нужно быть скромнее.

Сувелас фыркнул: - Имассы были жалкими созданиями. Вряд ли имасская нежить окажется трудной в обращении. Капитан, давайте найдем нескольких и уничтожим. Я почти забыл, как приятно убивать.

Варандас поглядела на лейтенанта: - Бурругас?

- Мне пришла в голову мысль, капитан.

Она улыбнулась: - Выкладывай.

- Если Т'лан Имассы вели войны с Джагутами и были такими жалкими, как говорит Сувелас, почему Джагутов не осталось?

Никто не смог ответить. Текли мгновения.

- Нужно стать скромнее, - повторил От. И засмеялся.

Остальные присоединились. Даже Сувелас.

Капитан Варандас кивнула. Так много вещей, вызывающих восторг. Все эти неловкие эмоции, например - смирение, смущение и беспокойство. Чувствовать их снова, смеяться над их врожденной нелепостью, высмеивать даже инстинкт выживания - как будто она и ее спутники еще живы. Как будто им есть чего терять. Как будто прошлое стоит того, чтобы воскрешать его ныне. - Как будто, - сказала она самой себе, - старые свары стоят продолжения. - Она хмыкнула. - Мы пойдем на восток.

- Почему на восток? - спросил Гедоран.

- Потому что мне так нравится, лейтенант. На восход солнца, тени за спиной, новый день всегда впереди. - Она откинула голову. - Ха, ха, ха, ха, ха!

***

Тук Младший увидел тощего ай издалека. Стоит, мальчик прижался к передней ноге. Если бы у Тука было живое сердце, оно забилось бы сильнее. Если бы он дышал, то вдруг задохнулся бы. Будь его глаза озерами слез, как водится у смертных, он уже рыдал бы.