Эриксон Стивен - Пыль Снов

Он наконец поднял взгляд, сверкнув глазами на полукруг освещенных светом углей лиц - таких юных, таких мрачных.

Сзади раздался новый голос: - Показать? Этого мало, Каракатица. Тебе нужно увидеть, нужно узнать. Я тут стою и слушаю тебя, слушаю голос рома, который попал в брюхо солдата, решившего, будто ему крышка.

Каракатица выпил. - Сам поговори, сержант Геслер. Всё, молчу.

- Плохие тут разговоры. - Геслер протиснулся вперед. Солдаты чуть расступились; он сел напротив сапера. - Им нужны истории, Карак. Не причины, чтобы прыгнуть в могилу. Это самые дешевые причины, тебе ли не знать.

- Разболтался я, сержант. Простите.

- Никаких церемоний. Это забота твоего сержанта. Будь он здесь, уже давно спустил бы с тебя шкуру. А мы с тобой - мы просто два старых служаки.

Каракатица резко кивнул: - Отлично. Я только...

- Знаю. Слышал. Слава дорого стоит.

- Верно.

- Слишком дорого.

- Точно.

- Тут ты неправ, Карак.

Разговор вроде пошел на равных, но Каракатицу трудно провести. - Как скажешь.

- Все решения, которые приняты не тобой, выбор, сделанный не тобой, приведший тебя туда, куда ты не хотел идти... Всем нам некуда деваться. Ты жалуешься, ты говоришь, что дело того не стоило. Это тоже выбор. Тобой сделанный. Похоже, ты ищешь сочувствующих, вот в чем беда. Лично я тебе не доверяю, Карак. Не потому что ты плохой солдат - нет, ты хороший солдат. Знаю, когда зазвенит железо, тебе не страшно будет доверить спину. Но ты все время ссышь на угли, а потом жалуешься, что воняет.

- Я сапер с горсткой припасов, Геслер. Они кончатся, я пойду в арбалетчики, а заряжаю я слишком медленно.

- Не твои солдатские доблести меня заботят. Может, заряжаешь ты медленно, но выстрел будет метким. Возразишь?

Каракатица скованно покачал головой. Лучше бы они говорили как сержант с рядовым. Разговор на равных уже кажется распятием ржавыми гвоздями. Перед сворой щенков.

- Были саперы, - сказал Геслер, - и до появления морантских припасов. Теперь понадобятся ветераны вроде нас с тобой, чтобы вспомнить старые деньки. - Он помолчал. - Есть вопрос, Каракатица.

- Давай.

- Скажи, что может испортить армию.

- Долгое безделье.

- Когда нет дел, идут разговоры. Почему же люди говорят прежде всего о всякой чепухе?

Подал голос невидимый солдат, что донимал Каракатицу: - Потому что они гордятся количеством слов. Они даже величиной своих куч гордятся.

Каракатица расслышал в смехе солдат облегчение. Лицо его пылало - то ли от рома, то ли от жара углей, то ли... Может, он просто пьян. - Вот, вот, про дерьмо и мочу уже говорим, - пробормотал он, с трудом вставая. Пошатнулся, чуть не упав, отвернулся и побрел в сторону носа.

Когда сапер ушел, Геслер сказал: - Кто там говорил за моей спиной - ты, Наоборот?

- Да, сержант. Я шел мимо и услышал блеяние.

- Иди за ним, проследи, чтобы он не свалился за борт.

- Слушаюсь, сержант. И, гмм... спасибо. Он даже меня ко дну утянул.

Геслер поскреб подбородок. Кожа его стала обвисшей и вялой, покрылась морщинами. "Старость - не радость". - Пора встряхнуться, - пробурчал он себе под нос. - Всем нам. Эй, дайте кувшин. Жажда замучила.

Он не узнавал ни одного освещенного жаровней лица. Молодые пехотинцы, едва ли повидавшие сражения до перевода в Четырнадцатую. Они следили, как морпехи берут И'Гатан, они наблюдали за битвой на причале Малаза. Они видели, как морпехи высаживаются на берег Летера. Многое им пришлось увидеть. Но никакие марши, муштровки и учения не утоляют жажды славы. А особенно тяжко наблюдать со стороны.

Он знал, как они смотрят на морпехов. Знал, что они перетирают их имена, создают легенды. Горлорез. Мертвяк. Хеллиан, Мазан Гилани, Хрясь, Поденка и все остальные. Сержанту Скрипачу, черт подери, уже почти поклоняются. "Боги, не позвольте, чтобы с ним что-то случилось".

Может, Карак прав, осаживая их. Мешая грезить о славе, сочинять сказки. Может, он подрывает романтические побуждения не без разумной причины. "Не держитесь за веру. Даже легенды умирают" . Геслер вздрогнул, глотнул рома полным ртом. На вкус хуже дерьма.

***

Бутыл ушел прочь. Он наслушался Каракатицы. Он видел, как Геслер уныло занял место сапера, намереваясь пить всю ночь. Целая армия томится на палубах. Ленится, скучает.

Выйдя на восток, они пересекли реку Летер и прошли по богатым южным землям, оказавшись у реки Гресс. Не было недостатка в еде, выпивке и шлюхах. Неспешный темп, переходы, от которых даже лоб не вспотеет. Лига за лигой болтовни, мрачное похмелье. Никаких отгадок, куда они идут и что их ждет.