Эриксон Стивен - Пыль Снов

- Сама жизнь есть война, война обреченная, - возразил бородач. - Не думай, Ходунок, что мы скоро уйдем на покой.

- Он был богом! - крикнул пятый солдат, сверкнув зубами над иссиня- черной раздвоенной бородой. - А мы всего лишь компания погрызенных жизнью морпехов!

Ходунок засмеялся. - Видишь, как высоко ты забрался, Клетка? Хотя бы голову назад получил - я помню, как мы тебя хоронили под Черным Псом. Полночи голову искали, да так и не нашли.

- Жабы съели, - предположил кто-то из солдат. Все захохотали, даже Клетка.

Келиз увидела, что седобородый солдат слабо улыбается - и улыбка преобразила его лицо. Серые глаза, казалось, готовы без колебаний вместить горести всего мира. Он подался вперед, и седло заскрипело. - Да, мы не боги, и мы не стараемся заменить любителя прятать голову под гнилым капюшоном. Мы Сжигатели Мостов, и мы поставлены у врат Худа - последний дозор...

- И давно ли мы согласились? - выпучив глаза, спросил Колотун.

- Еще успеем. Но я о том, что мы Сжигатели - и, ради всех подлых богов, нам даже в смерти не дозволено проявлять неподчинение. Вы удивлены, что мы все еще отдаем честь? Все еще выполняем приказы? Все еще маршируем при любой самой мерзкой погоде? - Он сверкнул глазами направо и налево, но показной гнев умерялся ухмылкой на сухих губах. - Видит Худ, мы так и делаем.

Келиз не смогла сдержаться: - Чего вам нужно от меня?

Серые глаза вновь посмотрели на нее: - Дестриант, твой титул требует содействия таким, как мы. Мы замещаем Худа - твоего Жнеца. Ты увидела нас как Стражу Врат, но мы не только стражи. Мы являемся - или скоро станем - новыми судьями, и будем служить сколь угодно долго. Среди нас есть кулаки, окованные сталью ратные рукавицы сурового насилия. И целители, и маги. Ассасины и разведчики, саперы и конные лучники, копейщики и следопыты. Трусы и смелые, упорные воины. - Он криво усмехнулся. - Мы находим самых неожиданных... союзников. И во всех обличьях мы превзойдем Жнеца. Мы не далеки. Не равнодушны. В отличие от Худа, мы помним, каково быть живым. Мы помним каждый миг желания, отчаянной нужды, отчаяния, когда все стоны не встречают и капли сочувствия, когда униженные мольбы не порождают милости. Мы здесь, Дестриант. Когда не останется иного выбора, взывай к нам.

Ледяной мир, казалось, зашатался, и вокруг Келиз разлилось тепло. Благословенное... да, это благословение тепла. Она задохнулась, глядя на безымянного солдата, и слезы потекли из глаз. - Это... совсем не так я воображала смерть.

- Да. И даю тебе вот что. Мы Сжигатели Мостов. Мы выстоим. Но не потому, что мы превосходим всех людей, а потому, Дестриант, что мы не равнодушны. А теперь ответь нам, Келиз, Дестриант Эмпеласа Укорененного: достаточно ли нас будет?

"А сколько достаточно? Нет не все так просто? Обдумай ответ, женщина. Он заслужил хотя бы это" . - Естественное дело для человека - бояться смерти, - начала она.

- Верно.

- Так и должно быть, - пробурчал Клетка. - Мерзкое дело. Погляди на эту компанию - хотел бы избавиться от уродливых псов, да не могу. Те, что остаются позади, женщина... они ждут тебя.

- Но не судят, - добавил седобородый.

Однорукий кивнул: - Только не ожидай, что они оставят дурные привычки. Смотри, вот Клетка все так же кисло улыбается. Все как прежде - я имею в виду, мертвецы остаются прежними. И никак иначе.

Келиз не знала этих людей, но уже сроднилась с ними больше, чем с любыми живыми. - Я поистине становлюсь Дестриантом, - удивленно сказала она. - Я больше не чувствую себя такой... одинокой. Думаю, я все еще боюсь смерти, но не так как прежде. Когда-то я заигрывала с самоубийством - но это навсегда оставлено позади. Я не готова приветствовать конец жизни. Я последняя из Элана. Мой народ ждет меня, ему не важно, приду я сейчас или через сто лет. Для них всё едино.

Мертвецы - мои мертвецы - извинят меня.

Насколько возможно. Настолько, сколько времени мне потребуется.

Солдат натянул поводья. - Ты отыщешь Смертного Меча и Надежного Щита, Келиз. На убивающий холод должно отвечать огнем. Придет такой миг, когда тебе не нужно будет следовать за К'чайн Че'малле. Ты должна будешь повести их. В твоей лжи будет последняя их надежда на выживание.

- Но стоят ли они выживания?

- Не тебе судить.

- Нет... нет, простите. Они такие... чуждые...

- Как и ты им.

- Разумеется. Простите.

Тепло уходило, снова пошел снег.

Всадники поворачивали мертвых лошадей.

Она следила, как они уезжают, как пропадают в мятущейся белизне.

"Белизна, о, как она жжет глаза, как требует..."