Сергей Заяицкий - Судьбе загадка (сборник)

Стёпа,- сказала тётушка,- у меня к тебе большая просьба: живёт у нас тут через три дома одна дама, бывшая здешняя помещица, урождённая графиня Шилова. Муж имел подлость её бросить в трудные годы… Мерзавец уехал в Аргентину и теперь отлично там устроился. А она, бедная, положительно бедствует… Знаешь, ты бы прошёлся к ней со мной… Сейчас уж просохло! Она очень хочет про Москву тебя расспросить. Сама она не может выйти из дома.

Что ж. Я с удовольствием.

Ну, так пойдём… Марья! О, дурная баба… Я ж вам велела остатки печёнки собрать.

Це они, ваши остатки. Пудавитесь!

Дура! Не смейте так говорить.

Марья хотела что-то ответить, но вместо того вдруг плюнула черным плевком и повернула в кухню.

Екатерина Сергеевна взяла свёрток с печёнкой и, вздохнув, засеменила к воротам.

В ворота в этот миг вошёл Бороновский. Он был,

по обыкновению, зелен, но глаза его изображали удовольствие.

Здравствуйте, Екатерина Сергеевна,- сказал он,- здравствуйте, Степан Андреевич! Поглядите, как после вчерашнего дождя расцвела природа… Деревья

совсем от сухости истомились… А вот попили – и смотрите, какими козырями стоят… Уже я за них вчера радовался. Вера Александровна дома?

Дома-то она, дома.

А что?

Нервы у неё… Ох, уж эти мне нервы!.. И кто это их открыл! В моё время не было нервов.

То есть быть-то они были… Да на них внимания не обращали.

Уж не знаю… Всю ночь молилась… ну, конечно, не выспалась.

А вы бы ей сказали, что, мол, вредно себя утруждать.

К ней во время молитвы разве подойдёшь?.. Она, когда молится, часы останавливает, чтобы не били… говорит, отвлекают.

Ну, я пока по саду поброжу. Может быть, Вера Александровна на террасу выйдет.

Анна Петровна Кобылина, урождённая графиня Шилова, обитала в доме бывшего баклажанского мещанина Зверчука.

В тёмной прихожей на вошедших навалилась острая вонь, похожая на ту, которая бывает в зоологическом саду зимою в обезьяньем доме.

Екатерина Сергеевна постучала в дверь.

Кто там? – сказал за дверью настоящий дамский голос.

Здравствуйте, Анна Петровна. Помилуй бог, или не признали?

Екатерина Сергеевна? Дорогая моя, входите осторожнее. Мурс спит и видит удрать… Постойте… Мурс! Я тебе задам, усатый! Пошёл! Ну, входите, моя радость, но быстро.

Светлая полоска ударила по глазам. Екатерина Сергеевна вошла, а за нею двинулся и Степан Андреевич. Анна Петровна, в близоруком полумраке не видя его, хотела захлопнуть дверь, но та ударилась о его плечо, а в это время под ногами с быстротой молнии прокатился тёмный шар.

Мурс, Мурс! – закричала Анна Петровна отчаянно и кинулась опрометью в сени, отпихнув неловкого гостя.- Дверь затворите! – крикнула она через плечо.

Степан Андреевич смущённо прошёл в комнату, взяв дверь на тяжёлую щеколду.

Как же это ты, Стёпа, замешкался? – проговорила Екатерина Сергеевна, покачав головою: – Ведь если Мурс не вернётся, Анна Петровна может прямо с ума сойти.

Здравствуйте, Екатерина Сергеевна,- послышался знакомый голос из-за шкафа.

Пелагея Ивановна появилась, красотою своею насыщая тесные пределы комнаты, и даже вонь стала как-то приятна и не рвала ноздри.

А, и вы тут,- сказала тётушка.

Я с рынка зашла… Принесла кой-что Анне Петровне.

Комната Анны Петровны перемешала в себе в странной смеси все степени житейского благополучия. Возле стены стояла прогнувшаяся ржавая железная кровать с тюфяком без матраца. Тюфяк был полосатый, красный, без простыни и без подушки. Рядом с кроватью этой возвышалось огромное кресло: белые ручки с золотыми грифонами, спинка и сиденье, обитые голубым штофом – огромное кресло, присутствовавшее в комнате, как генерал на свадьбе у бедных родственников. Ещё был простой, из наморённого дерева стол и стулья, развинченные и расклеенные готовые ежесекундно развалиться от первой же горячей жестикуляции сидящего на них. В углу стояла старая горка с посудой, но не с пёстрым фарфором и не с сазиковским серебром, как бывает, а с примусом и двумя алюминиевыми кастрюльками. Окно было затянуто ржавою железною сеткою. В сетке этой застревала терпкая вонь.

Была одна в комнате деталь, которая не в первый миг выявилась, но когда выявилась, то решительно завладела вниманием – живая деталь: котищи, коты, кошки, кошечки, котята, котёночки,- всюду – на постели, под постелью, на столе, под столом, на горке, под горкой, на кресле, под креслом, рыжие, черные, пёстрые, серые, белые, клубком, сфинксиком, умываючись, всячески, в безмерном довольстве, в роскошной праздности, презрительные к миру.