Сычев К. В. - Василий Храбрый

– Ты хорошо об этом подумал, сынок? – тихо спросил князь Александр. – Неужели отказываешься от Смоленска?

– Да, батюшка, – кивнул головой брянский князь. – Мне совсем не нужен Смоленск!

– Тогда я посажу здесь твоего брата Ивана! – буркнул Александр Глебович. – Мой брат Роман тоже отказался быть моим наследником. Он скромен и благочестив: не хочет ни власти, ни богатств!

– Я люблю моего дядьку, – улыбнулся Василий Брянский, – за эту скромность, которой у нас больше никто не обладает! Вот если бы я был постарше его, я завещал бы свой Брянск только дядюшке Роману!

– Ну, что ж, сынок, пусть так и будет! – сказал в заключение князь Александр. – Тогда я оставляю тебе бочонок золота и золотой перстень с твоим именем, сделанный моими мастерами…Живи в дружбе и любви со своим братом Иваном, дядькой Романом и его славными сыновьями, Дмитрием и Василием! Благословляю тебя, сынок! – И князь, перекрестив Василия Брянского, прижал его голову к своей груди и троекратно поцеловал.

Великий смоленский князь Александр Глебович скончался в самом начале зимы.

Его брат, сыновья и внуки, прочие родственники, воздали покойному все положенные почести и после отпевания в соборной церкви похоронили его на родовом кладбище великих смоленских князей.

Князь Василий долго пробыл в Смоленске, прощаясь со своим отцом, и лишь в середине декабря выехал домой.

– Не надо бы тебе ехать в такой холод, сынок, – сказала ему княгиня-вдова Агафья. – Разве ты не видишь огромные снежные сугробы? А какой лютый ветер?

– Пора мне домой, матушка, – возразил брянский князь. – Я и так здесь долго пребываю и совсем запустил свои домашние дела. Да и супруга моя, с которой я недавно помирился, заждалась меня…Зачем горевать? На то я и князь, чтобы не бояться холода и снега! Татарский царь не зря прозвал меня «храбрым» за бесстрашие! – И князь Василий, несмотря на уговоры матери и родных, сопровождаемый полусотней своих отборных дружинников, проследовал в Брянск и, не взирая на трудную дорогу и снежные завалы, через три дня привел в свой город всех своих воинов целыми и невредимыми.

– Никто не замерз, и я сам легко перенес эту дорогу! – радовался он, обнимая встретившую его под малиновый колокольный звон супругу-княгиню.

Однако на следующее утро брянский князь почувствовал недомогание и жар. – Это пустяк, – пробормотал он, пытаясь слезть со своей широкой кровати.

Но дело оказалось не таким простым. Князь с трудом оделся с помощью своих слуг и едва доковылял до нужника.

– Мне было трудно даже справить нужду! – пожаловался он княгине, вернувшись вскоре в свою опочивальню.

– Что же это, мой любимый супруг?! – вскричала встревоженная княгиня. – Может, тебе нужен лекарь?

– Позови-ка, матушка, моего Позвизда. Пусть пощупает мой живот и горячую голову, – пробормотал князь.

Но Позвизд Славович, быстро явившийся на княжеский вызов, только покачал головой. – Я не знаю, что делать, – сказал он, волнуясь. – Жар в голове, несомненно, от дорожного холода…Но вот отчего заболели живот и весь прочий низ? Тебе нужно попить липового цвета и брусничной травки! И полежи, княже, в тепле денька три…Другого лечения я не знаю!

Но прошло три дня, и князю лучше не становилось. – Пошли же за именитым Велемилом, – сказал, наконец, он, измученный болями и бессонницей. – Только на него моя надежда!

Старый Велемил, сгорбленный и могучий, как и его покойный отец, явившись со своими подручными, долго осматривал князя, щупая его тело и нажимая пальцами даже на нескромные места. – Почему вы сразу не прислали за мной?! – возмутился он, завершив осмотр. – Жар прошел слишком глубоко и теперь очень нелегко лечить нашего князя!

Княгиня и слуги молчали.

– Что ж, ладно, – вздохнул, не дождавшись ответа, Велемил. – Я сделаю все, что смогу!

Он недолго поразмышлял, почесал затылок, а затем полез в свой короб, стоявший рядом, на полу, и стал спокойно, без суеты, готовить успокаивающее снадобье. – Сходите, молодцы, за травами и настойками, – распорядился он после того как князь выпил темную горькую жидкость из протянутой им липовой чаши, – и несите сюда все, что у меня приготовлено для уменьшения жара и облегчения естества. А также…, – Велемил что-то еще тихо сказал, махнув рукой.

– Слушаемся, батюшка! – ответили его люди и быстро удалились.

– Мне сейчас лучше, Велемил, – пробормотал брянский князь, чувствуя, как унялась боль. – Я немного подремлю.

– Погоди, княже, – поднял руку Велемил. – Сейчас нельзя спать! Вот когда придут мои люди, и ты примешь нужное снадобье, тогда спи себе с Богом! Но не вздумай вставать с постели три дня! Это для тебя очень опасно!