Сычев К. В. - Василий Храбрый

– Какой красивый молодец! – подумал про себя князь Василий. – Немало женок и девиц будут по нему сохнуть!

– Я слышал о тебе и твоих славных подвигах, Вэсилэ, – сказал мягким приятным голосом Узбек-хан. – Мой дед тебя очень за них ценил!

– Я знаю, что славный покойный государь любил меня, – сказал, вытирая слезы, брянский князь, – как родной батюшка…Уж не думал я, что переживу этого великого государя и познаю такое тяжкое горе…

– Неужели ты испытываешь горе, когда смотришь на меня, нового хана? – усмехнулся Узбек.

– Когда я смотрю на тебя, государь, я чувствую не горе, но радость! – ответил брянский князь. – Мне еще не доводилось видеть такого молодого и красивого повелителя! Это большое счастье иметь в нашем ханстве такого государя!

– Да еще правоверного! – поднял брови хан Узбек. – Мы теперь покончили с безверием и богохульством! Пора всем нашим ордынским людям принять истинную веру – священный ислам! А ты не хотел бы, Вэсилэ, стать правоверным мусульманином?

– Во всем твоем ханстве и прочих землях, государь, – склонил голову князь Василий, – не найдется человека, который бы не захотел принять твою веру, если бы увидел тебя. Но так уж повелось у нас на Руси, что мы исповедуем христианскую веру и молимся своему, тоже единому Богу! Этот порядок сложился очень давно, и мы даже не знаем, с какого времени…Есть такое поверье, что если мы откажемся от своей веры, наш тяжкий грех приведет к гибели и нас, русских, и другие соседние народы!

– Неужели так? – улыбнулся хан Узбек. – Ты думаешь, что Аллах не хочет вашего перехода в праведную веру?

– Слава тебе, великий государь! – воскликнул князь Василий. – Как просто и ясно ты выразил мои слова, показав высочайшую мудрость! Великий Аллах так и повелел, чтобы одни народы имели такую веру, а другие – иную!

– Мне жаль, коназ-урус, – грустно склонил голову хан Узбек, – что у тебя нет возможности жить в правоверии и заслужить после смерти райские кущи!

С этими словами хан Узбек ушел от неприятной, как ему показалось, темы и вскоре, поговорив о делах, отпустил брянского князя. – Владей же с миром своей землей! – сказал он ему на прощание. – И каждый год приезжай ко мне на поклон! А если мне понадобится твоя военная помощь, будь всегда готов сражаться за меня и славу нашей Орды!

После этого приема князь Василий пошел к своему другу, темнику Шигуши, который устроил для него богатый пир, а утром уехал домой в Брянск.

Но не успел он отдохнуть после этой поездки и недели, как к нему явились люди из Смоленска с извещением о тяжелом состоянии здоровья его отца – великого смоленского князя, который, вернувшись как-то с осеннего объезда волостей, почувствовал боли в груди и слег. Усилия же княжеских лекарей и присланных от епископа монахов, знавших травы, не привели к улучшению его состояния. Чувствуя приближение смерти, князь Александр созвал всех своих детей и внуков, но с сыном Василием хотел поговорить наедине. Однако тяжелый сон сморил утомившегося от страданий князя, и он заснул как раз в тот момент, когда князь Василий вошел в Смоленск.

– Пусть батюшка отдохнет, – думал брянский князь, вглядываясь с теплотой и любовью в дорогое лицо. – Лучше я тихонько посижу и дождусь его пробуждения!

Неожиданно князь Александр открыл глаза и улыбнулся. – Вот как, сынок, – сказал он слабым тихим голосом. – Я видел тебя во сне, а ты, оказывается, уже тут…Расскажи-ка мне теперь о своей жизни и брянских делах. А также об Орде…Я слышал о твоей поездке туда…И о новом ордынском царе…Как он, понравился тебе?

Князь Василий подробно рассказал отцу о своей жизни за последние годы, о тяготах и трудах, выпавших на его голову после хозяйничанья в Брянске дядьки Святослава, о своей поездке в Орду и об ордынском хане.

– Ордынский хан приятен лицом и очень умен, – сказал он в завершение, – хотя довольно молод! Он был ласков ко мне и добр…

– Это хорошо, сынок, – пробормотал князь Александр. – Вот только жаль, что он бусурманин, а не человек истинной веры! Но ты правильно сказал ему, что так устроено самим Господом! Ну, а теперь, сынок, поговорим о деле…Ты – наследник моего великого удела! Тебе придется переехать сюда, в Смоленск, а Брянск уступить своему младшему брату Ивану…Что ты на это скажешь?

– Я думаю, что это неправильно, батюшка, – покачал головой князь Василий. – Я не хочу покидать Брянск и принимать наш родной Смоленск! Я привык к своему городу и уделу. Кроме того, я чувствую себя там, как настоящий хозяин. Никто меня не поучает, и я не перед кем не склоняю головы! А наш черниговский епископ Арсений – лишь мой советник, а не тяжелый груз! А здесь, в Смоленске, ничего нельзя сделать без согласия владыки! Это, батюшка, не по мне! Отдай лучше свой город и удел моему славному дядюшке Роману – это его право!