Екатерина Тарасюк - Разочарованный (Thnks Fr Th Mmrs)

– Так было надо, – отрешенно отозвался парень. – Я даже не думал, что кто-то обратит на это внимание.

– Влад сказал почти то же самое.

– Берднев? – с неким недоверием уточнил Марк.

– Да-да, он самый, – активно закивала Ева. – Правда, он рассказывал, что больше никто не перейдет, кроме него и Насти.

– Прелестно, – фыркнул немец.

– Слушай, а ты когда-нибудь слышал легенду о центрифуге, которая никогда не остановится? – воодушевленно поинтересовалась девушка, осмотревшись. Молчание в столь загадочном месте ее гнело. Вокруг никого не было, словно все люди спрятались по домам. Несмотря на то, что Марк так и не ответил на заданный вопрос, они не закончили тему.

Показалось, что что-то где-то щелкнуло, будто механизм огромных часов с шестеренками. Затем оглушительно запищало. Именно так бы звучал ультразвук. Ева ничего не услышала, но с тревогой, для нее необъяснимой, начала оглядываться, а Марк от боли плотно закрыл уши руками и зажмурился. Изо рта выпала недокуренная сигарета.

– Что такое? – встревожилась Ева, кинувшись к однокласснику. Тот склонился над землей. Романова крепко взяла его за плечи, помогая устоять на ногах. – Марк, что с тобой?

Для парня мир сходил с ума чуть ли не на глазах – все плыло, рябило, то появлялось, то исчезало. Сердце сжалось в комок разрывавшегося страха. Это было заложено на инстинктивном уровне. Опасность. Напряжение внутри нарастало, но все прекратилось также быстро, как и началось. Марк неуверенно выпрямился, опустил руки и огляделся. Взгляд у него стал затравленным. Таким его Ева впоследствии видела лишь единожды.

– Молодежь, валите отсюда, а то в ментовку позвоню, – прокричал ребятам за забором мимо проходивший мужчина пятидесяти лет.

Ева автоматически потянула Марка за рукав. Его состояние почти стабилизировалось, когда они покинули Школу-на-Руинах.

– Центрифуга никогда не остановится, – шепотом произнесла Ева и отвела взгляд. Когда они оказались за воротами, немного помедлив, девушка отпустила рукав одноклассника. – С тобой все в порядке? Что это было?

– Сгоревшая школа или взорванная бензоколонка всегда как-то так влияет на меня. Несколько раз падал в самолете и то спокойней себя чувствовал! А стоит мне приблизиться к чему-нибудь поломанному, так моя голова готова разрушиться! Как будто само здание – я, – оправдывался Зильберштейн. – Я недавно подумал… Может, тебя своими силами транспортировать к дому?

Октябрь. 2007 год.

Прогресс – дело странное, особенно если дело касается школы Зверя. Новым директором постепенно внедрялись своеобразные новшества – например, торжества, которые ранее никто не праздновал. Об этих переменах все, даже учителя, узнавали в самый последний момент, когда срочно нужно было подготовить какой-либо номер. Но, пожалуй, начнем с эпизода, когда в класс перешел Влад. Позднее, чем планировалось, но тоже было неплохо, во всяком случае, так решила Ева.

Анна Александровна разрешила ему сесть на любое свободное место, поскольку план посадки должен был измениться после осенних каникул, на которые в школе были определенные виды.

– Привет, Ева, – радостно подсев к Романовой, поздоровался Влад. Он был одет в полосатую синюю толстовку, джинсы и идеально белые кеды. От юноши всегда пахло чем-то напоминавшим скошенную траву. То, как пахнет от человека, для девушки играло огромную роль – она была тем еще парфманьяком. – Свободно?

– Вроде как… да, – девушка на мгновение задумалась. По сути, Марк всегда опаздывал, вот ему и наказание за это. Как говорится: «Кто не успел, тот опоздал».

– Отлично, – улыбнулся Влад, но тут дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался Зильберштейн (он выглядел настолько сурово, что ему не хватало топора).

Стиль Марка всегда казался немного странным. Необычным. Даже в помещениях он носил сапоги, и каждый раз они были разными. В этот раз обувь была черной лаковой, прошитой красной строчкой. Скинни были расцветки городского милитари. «Похоже, он не знает, как должны одеваться нормальные парни», – с легким укором подумала Романова, продолжая изучать внешний вид одноклассника. Марк, как молодая девушка, никогда два дня подряд не приходил в одном и том же. Поверх черной майки была надета клетчатая красная рубашка. Парень не совсем вписывался в коллектив девятого «А» класса. Зильберштейн мало с кем пересекался, лишь с Евой, поскольку та была соседкой по парте, и изредка с Кирой, так как та была подругой Евы.