Валериан П. - Такая вот жизнь, братец – 2. (Записки «Шестидесятника»)

…Однажды я свалился с приступом радикулита и кайфовал в одиночестве (Л. была на работе), нежась в постели в предобеденное время. Вдруг слышу осторожный стук в дверь (или мне это снилось?). С трудом встаю, подхожу к двери и сквозь рифленый квадратик стекла различаю знакомый профиль. «Ба, да это ж Вера», – доходит до меня, а я в майке и трусах. Открываю и быстро впускаю ее, оглядывая соседскую дверь напротив (наверно, уже заметили, думаю про себя, а собственно, какая разница?)

– Не беспокойся, они все уехали на базар, я их встретила по дороге, – перехватывает мой взгляд Вера и, вдруг (вот так сюрприз), чмокает меня в щеку. – Я сегодня не на работе, вот и решила навестить тебя, – она показывает мне авоську с фруктами: апельсины, бананы, парочка манго. – Ты иди, ложись, не стой, – она проходит на кухню и выкладывает там фрукты. – Кстати, Л. звонила, – кричит она мне с кухни. – Просила покормить. «Значит, жена знает, что она здесь», отмечаю я про себя. – Тебя как: с ложечки или сам будешь?

Я не знаю, что ей ответить: ее шутка кажется плоской и в то же время такой нужной сейчас.

– Кстати, у меня есть для тебя отличное средство, – продолжает Вера с кухни. – Мы его сейчас с тобой опробуем.

– Что за средство? – я пытаюсь придать голосу деловые интонации, хотя в мыслях уже совсем другое.

– Не скажу: сам увидишь, – Вера любит казаться загадочной. Она возвращается в спальню и достает из сумки симпатичного вида бутылочку темного стекла с желтой наклейкой, изображающей портрет старика.

– Что это: капли Фрейда? – я пытаюсь шутить, но неудачно: она хихикает, как будто я сказал какую-то скабрезность.

– Ты, что, никогда не видел? Это же «слон»!

– Ну, вот, слона-то я и не приметил, – говорю я, и моя реплика вызывает ещё больший приступ смеха.

– Ты, что, никогда «слон» не видел? – сквозь хохот спрашивает Вера.

– Слона, – поправляю ее я, втайне радуясь, что мне удалось так легко ее развеселить.

– Глупый, – она в бессилии опускается на кровать. – Это же название.

Я уже и так вижу на этикетке Sloane’s, но продолжаю изображать тупицу.

– Посмотри: вот, видишь, написано: Слон.

– «Слонс», – поправляю я ее и погружаюсь в чтение рекламной аннотации. Действительно, средство универсальное. Лечит все: от насморка до люмбаго.

– А ну-ка, снимай майку и ложись на живот. Мы его сейчас опробуем. (Мне везёт, что Вера – человек действия).

– Может, не стоит, – слабо сопротивляюсь я, но она уже не слушает меня: ей точно так же хочется командовать, как мне подчиняться. Она помогает мне снять майку и перевернуться на живот. Потом достает пакет ваты из сумки.

– Я тебе сейчас натру поясницу и бока, а потом грудь. И пожалуйста, не спорь, – изрекает она в ответ на мои невразумительные протесты и кладет мне руки на спину.

«Боже, какое прикосновение!», восклицаю я про себя, чувствуя, как ласкают кожу мягкие подушечки ее пальцев.

– Вначале мы сделаем массаж, – после некоторого размышления добавляет Вера, и я слышу в ее голосе новые интонации. Она смазывает руки кремом и начинает растирать спину, вначале легко, плавными кругообразными поглаживаниями переходя от лопаток к бокам и постепенно двигаясь вниз к пояснице, потом более энергично, вновь принимаясь за плечи и позвоночник. Подобравшись к крестцу, она вдруг сдергивает с меня трусы и начинает массировать ягодицы, разминая ладонями.

– Теперь ноги, – бросает мне Вера.

– Не надо, – хрипло выдавливаю я из себя.

– Нет, надо, – тоже сдавленным голосом говорит Вера и, прикрыв простыней ягодицы, раздвигает ноги и принимается массировать ляжки. Иногда рука ее как бы невзначай подбирается к самой мошонке.

– Ну, вот, хорошо, – произносит Вера, – а, теперь давай на спину.

– На спину? Зачем?

– Не задавай лишних вопросов, – нарочито сердитым голосом перебивает меня Вера, – делай, что тебе говорят.

«Сейчас она увидит», стучит у меня в голове, «сейчас она все увидит».

Я чувствую, что мне очень хочется, чтобы она увидела мой крепкий стручок и поняла, что я хочу ее. Переворачиваюсь, и член вздымается под трусами, превращая их в подобие шатра.

– Ну, что, не лучше? – ласково спрашивает Вера, делая вид, что ничего не замечает.

– Да, – говорю я, пытаясь подняться, но в тот же момент боль буквально перерезает поясницу, и я в бессилии снова валюсь на спину.

– Больно! – испуганно восклицает Вера. – Где?

– Поясница, – шепчу я, закатывая глаза со страдальческим видом.

– Бедненький, – тоже тихим голосом откликается Вера. Просунув руки мне под поясницу, она пытается растереть ее снизу, прижимаясь при этом грудью к животу и члену. Она гладит мне спину и вдруг, не в силах справиться с собой, принимается страстно целовать грудь: она слегка покусывает соски, переходит на живот, залезая языком в пупок, и целует, целует, – она готова съесть меня с потрохами! Потом приподнимается и бросает на меня долгий взгляд. Видя мое блаженство, она взвизгивает и, быстрым движением сдернув мне трусы, погружает лицо прямо в чресла. Я лежу, закрыв глаза, не смея пошевелиться и чувствуя, как волны оргазма подкатываются к основанию члена, готовые прорвать последнюю блокаду. Такого я ещё не испытывал. Мне стыдно и одновременно нестерпимо приятно. Ужасно хочется видеть, как она это делает, но мне стыдно смотреть, стыдно своего любопытства: что она подумает! Я понимаю, что надо как-то ответить на ее страсть, но я могу поделать! И я просто смотрю, как она разглядывает мое хозяйство. Она загипнотизирована моим членом, глядит, не в силах оторвать взгляда от его напряжённого подрагивания.