Тери Ежова - Амцилла держит слово. Final

Она нежно отстраняет его от себя ладонью и проводит рукой по его голове. Его волосы все такие же черные, жесткие и непослушные, как и он сам. Только они теперь гораздо короче, чем год назад, когда она видела его в последний раз.

– Привет, родной! Что это?

– Посмотри, – он отходит от нее на шаг.

Като берет сумочку в руки и достает коробочку, не дыша.

В коробке лежит небольшая золотая брошка в виде балерины, стоящей на носочках и тянущей руки вверх. Ее платьице, развевающееся книзу, украшено белыми и зелеными маленькими камнями.

– Она прекрасна, – она смотрит на него.

– Я знал, что она тебе понравится. Ее сделали по моему эскизу. Тут семь изумрудиков, чтобы тебе во всем везло, детка. С праздником!

– Спасибо, родной! – она кладет брошку на стол и тянется к нему.

Марк обнимает Като и качает ее из стороны в сторону, как будто успокаивает маленького капризного ребенка.

– Моя Като, я так соскучился. Я понял, что пропадаю без твоих глаз и твоего запаха. Я такая редкая свинья, да?

– Есть малость, родной, но ты мне так нужен, что я готова простить тебе всё, любые преступления против человечества, любой геноцид и апартеид по отношению ко мне, всё что угодно, только бы ты был рядом со мной.

– Я всегда с тобой, ты же знаешь.

– Что-то я тебя последний год не особо наблюдала…

– Ты кушать иди, а я пока папу твоего с кухни уведу в комнату, чтобы вы с мамой поели спокойно, без мирового правительства.

– Ты ведь не уйдешь? – она настороженно поднимает бровки.

– Нет, детка, я столько выпил, что машину вести не могу, так что, если твоя мама меня не прогонит, я от тебя не отстану. Обещаю вести себя прилично, – он демонстративно поднимает правую руку вверх.

На кухне мама уже раскладывает по тарелкам салат. Като молча достает вилки и садится за стол туда, где раньше сидел Марк.

– Не сомневалась в выборе места ни на секунду, – произносит Елена Сергеевна голосом равнодушного диктора, всё внимание уделяя мытью помидор.

– Мамуль, можно он сегодня останется? Пожалуйста.

– Ладно, ты ведь в детстве щенка не просила, так теперь мне даже возразить нечего, – снисходительно улыбается мама.

Елена Сергеевна искренне рада тому, что Марк приехал, потому что состояние дочери в последнее время крайне сильно ее настораживает. Она замкнулась в себе, постоянно вздрагивает, когда звонил телефон или, не дай Бог, в домофон звонит разносчик газет. Выражение лица дочери она выучила наизусть – озарение, страх, ожидание, разочарование, темнота.

Так продолжается уже около года. Она так и не знает причину, по которой Марк вдруг исчез. У них все было так замечательно, только вот дочь слишком открылась, слишком сильно полюбила. «Слишком» всегда чревато тем, что может превратиться в «ничто».

На все вопросы о Марке Като отвечала, что он уехал по делам, и у них всё хорошо. Родители не спорили и не пытались ничего выяснять. Единственное, что поняла Елена Сергеевна, к своему ужасу, было то, что Марк для ее дочери был как наркотик. Като сама не отдает отчет тому, что оживает только рядом с ним. Этот год без него был похож на год в аду. Одно волнует маму – она знает, чем заканчивают свою жизнь большинство наркоманов.

– Спасибо за цветы, – смягчает тон голоса мама, целуя Като в щеку.

– Не за что, мамуль. Торт завтра будем? К нам дядя приедет с тетей?

– Честно говоря, пока не знаю. Тамара звонила и сама нас всех приглашала к себе. У них что-то с братом отношения совсем никудышные. Не знаю, сколько еще продержатся. Трудно найти таким двух несовместимых людей.

– Да, бывает, – кивает Като, зачерпывая полную вилку салата.

Марк появляется на кухню.

– Петра Андреевича спать уложил, так что можете не переживать, – он осторожно садится на табуретке рядом с Като.

– Положить тебе чего-нибудь, Марк? – приветливо говорит Елена Сергеевна.

– Не беспокойтесь, мы поели. Детка, я пока в комнату к тебе пойду. Елена Сергеевна, спасибо вам большое.

– Не за что, Марк. Я отпущу ее скоро, – мама кивает ему с видом заговорщика на баррикадах.

– Мамуль, я больше не буду, наелась, спасибо. Я все вымою, попьем кофе?

– Да, давай.

Помыв посуду, Като идет к себе в комнату и видит Марка, сидящего на полу и запрокинувшего голову на диван. Он скрестил руки на груди и мирно посапывает. Ему не мешает даже свет, который она включила.

Като достает из шкафа подушки и плед. Она кидает это всё на пол и садится рядом с ним.

– Я так чертовски устал, – не открывая глаз, мурлыкает он.