Сергей Цымбаленко - Подросток умер

А с сексом надо что-то решать. Трудно отмалчиваться, когда рассказывают, кто, кого и сколько. Так получается, что почему-то не нравятся те девчонки, которым нравишься ты. Вот Лариса. Молча смотрит влюбленными глазами, когда я рядом. И на все была готова на той вечеринке, я чувствовал. Но когда любовь легко достается, не дорожишь ею. Тянет на подвиги, ждешь даму сердца, завоеванную в трудной битве. Правда, с красивыми девчонками скучно. Интересно с толстухой-соседкой Светкой, но это за любовь не считается. Мы с ней обсуждаем книги, всяческие ситуации. Надо с кем-то гулять по-настоящему, с долгими поцелуями. Иначе прослывешь голубым. Мне по большому счету все равно, кто кого любит. Но об этом нельзя говорить вслух даже близкому другу. Не отмоешься.

Я недавно был в Москве у родственников. Не понравилось метро, может, из-за замкнутости пространства. Неприятно, когда в любой момент нельзя выйти. Я старался бродяжничать пешком, в крайнем случае – на неторопливом троллейбусе. Пути-дороги привели к памятнику Пушкину. Я присел на скамейку отдохнуть. Подсел молодой мужик, с толстыми ляжками.

– Ты из Москвы?.. Нет? Значит из Киева?

– Почему из Киева?

– В Москве и в Киеве самые симпатичные мальчики.

Я начал догадываться, что он клеится ко мне, но не знал, какую выбрать тактику, чтобы отвязался.

– Пойдем в гости, я тут недалеко живу. Ты ведь понимаешь меня?

Я решил прикинуться наивным простачком.

– Нет, не понимаю… У нас тут сбор группы, сейчас руководитель подойдет. Я не могу.

– Ну, как знаешь.

Мужик, косолапя, пошел прочь. Страх прошел. Осталась презрительная жалость.

Я понял, что наступает возраст, когда в тебе зреет любовь. Она переполняет, и ты готов ею поделиться со многими. Я недолго был влюблен в продавщицу книжного магазина. Ее чуть округлое лицо с гладко зачесанными назад волосами было всегда приветливо, во всяком случае, ко мне. Я часто интересовался новинками, вступал в разговор. Но однажды я зашел в магазин, а она, не обратив внимания, грызла семечки. Это настолько разрушило образ, который я любил, что я поспешил уйти. С тех пор, заходя за книгами, я старался не встречаться с ней глазами.

От таких вроде бы незначительных историй на душе остаются шрамы, как на теле. Иногда чуть заметные, иногда значительные, болезненные.

Я, совсем малышом, участвовал в школьном концерте, читал стихотворение Маршака «Про одного ученика и шесть единиц». Может, от скуки, может всерьез, на меня обратили внимание старшеклассники – юноша и девушка. Девушка руководила хореографическим кружком в дворовом клубе. Под песню «В серебряном платье березка стоит…» ее девочки плыли по сцене и разводили ручками. Она мне предлагала танцевать вместе с ними. Я представил, как будут веселиться мои одноклассники – и решительно отказался. А юноша, Игнат, подбрасывал меня так высоко, что возникало ощущение полета. Еще серьезно беседовал, как с равным. Я в ожидании своего выхода перебегал от девушки к Игнату, ему это не понравилось.

– Слушай, ты уж выбери, кто твой друг.

Я растерянно переводил взгляд от одного к другой, выбирать не хотелось. Наконец, как в пропасть, шагнул к девушке. Это как-то случайно получилось. Она победно засмеялась, а Игнат отвернулся и с тех пор меня не замечал. Вроде бы ну и что! Он сам был не прав, поставив перед выбором. Но я долго чувствовал себя предателем мужского товарищества. Прошло столько лет, а шрам болит. Почему детство считается беззаботной порой?

Кстати, с тех пор терпеть не могу ультиматумы.

Женщин до конца понять невозможно. Вот Валя – вполне симпатичная бывшая одноклассница, но большое родимое пятно на щеке мешает воспринимать ее больше, чем подружку. Однажды она спросила: «Я хорошая?». От растерянности я долго молчал, потом как бы пошутил: «Нет, ты ОЧЕНЬ плохая». Валя с тех пор со мной не разговаривает. А парни бы вместе посмеялись – и все.

Другая бывшая одноклассница, Лиза, повзрослела и подурнела, когда согласилась жить как жена с нашим второгодником. Ну, совсем в тетку какую-то превратилась. А была такая недотрога, с длинной косой. Переросток Серега защищал меня, потому что сидел рядом на контрольных по математике. Приходилось решать два варианта. Однажды разговорились с ним, может ли он убить человека. Серега сказал: «Запросто. Нож входит в тело как в масло». Я поверил, что может. Жутковато. Многие ребята в нашем районе ходят с ножами. Вспомнил строчки из Гарсиа Лорки: «И куда не пойдешь – всюду нож».