Сергей Цымбаленко - Подросток умер

Уход от драк методом заговаривания зубов я открыл довольно рано. Шел как-то поздно вечером к дому через пустырь, чтобы сократить путь. Вдруг выдвинулась тень. Парень чуть постарше попросил закурить, а у меня не было. «Не курю» его не устроило. Он стал нарываться на конфликт, распаляя себя для драки. Я наивно, как бы не понимая, куда он клонит, дружелюбно поддерживал разговор. Перешли на звезды – это мой конек. Под рассуждения о том, что, может быть, видимые галактики уже не существуют, ведь свет от них идет к нам миллионы лет, парень довел меня до дома и на прощание сказал.

– У тебя «Б», а я в «Г» живу, меня все знают. Я – Аксакал. Обращайся если что.

Он крепко пожал руку на прощание.

Я считаю это не трусостью, а уходом от бессмысленности и унизительности драк. Однажды я попробовал, когда завязалась коллективная драка во дворе. Почему-то она продолжалась долго, наверное, из-за того, что мы не били друг друга по морде, а боролись, кто кого. Стало темнеть, я не заметил в пылу, что все разошлись. Мы продолжали барахтаться с парнем по прозвищу «Бомба». Когда заметили, что вокруг никого, сели в оторопении.

– Ты чего со мной сцепился?

– Не знаю. Сказали «бей их» – я и бил.

Засмеялись. Лень было вставать. Охватила усталость от долгой борьбы. Звездное полотно развернулось над нами. Красиво. В каждой точке – бесконечность, миллиарды звезд, мы по сравнению с ней даже не букашки, а вообще ничто.

Кажется, так у Ломоносова. Интересно, с каких времен мальчишки стали смотреть на звезды? Может, это было всегда? А с возрастом у большинства проходит?

Смуглое круглое лицо Бомбы показалось вполне дружелюбным.

– Тебя как зовут по-настоящему? – спросил я.

– Витя.

Наша дружба продолжалась недолго, разные миры развели нас, но это не важно. На свете стало немного меньше вражды.

В старой школе не раз возникали поводы для мордобоя. К примеру, слышался клич: «Новичок дерется!» Сбегались пацаны разного возраста и накидывались на парня, которого злая судьба занесла в наше образовательное заведение. Много желающих безнаказанно потренироваться на живой «груше». Пока появится кто-то из учителей, у новичка кровь уже хлещет из носа. Одноклассники миролюбиво объясняют: «Зато больше не тронут. Ты теперь свой». Я не бил, хотя поначалу хотелось перестать «быть слабаком», отличаться от других.

Полудрака была с огромным и толстым одноклассником Валеркой, но это совсем в детстве. Его дразнили и задевали. Однажды он рассвирепел как бык на корриде и выбрал в жертву почему-то меня, хотя я в травле не участвовал. Он ударил меня кулаком в щеку. Все сгрудились в ожидании спектакля – поединка гнома с великаном. Это было унизительно вдвойне – оказаться гладиатором на школьной арене. Я не ударил, ушел неотомщенным.

Один раз я был на стороне того, кто может ударить в решительную минуту. Это был Никита, мой бывший одноклассник. До четырнадцати лет он был ничем не примечателен, пока не столкнулся с Жанной. Противней девчонку трудно себя представить. Прыщавая, неуклюжая, она самоутверждалась тем, что придиралась и к одноклассницам, и к парням. В тот день Жанка стала говорить гадости про Ксюшу. Ее бойфренд Костян молчал, зная, чем может закончиться заступничество. Неожиданно выступил Никита:

– Может, хватит Жанна.

Вот и все, что сказал. Эта кикимора так разозлилась, что плюнула Никите в лицо. Он вытерся рукавом, сказал:

– Какая же ты гадина.

И дал ей в лоб.

Жанка пролетела не меньше метра и села, растерянно осматриваясь по сторонам. Потом она взревела и побежала звонить мамаше-предпринимательнице. Та примчалась на иномарке, похожей на танк, потащила дочурку к директору. Скоро стало известно, что она угрожает всех засудить, если родители Никиты не заплатят за оскорбление двести тысяч рублей. Папа у Никиты хоть и военный, но очень мирный человек, был готов уступить. Мама, невысоко роста, чуть полноватая, оказалась более боевой, она встала на сторону сына и платить отказалась.

Приехала инспектор по делам несовершеннолетних в милицейской форме. К чести класса, все встали на сторону Никиты и говорили, какая Жанка непорядочная, это она оскорбила Никиту. Инспектор грозила всех поставить на учет в милицию, но поскольку четырнадцать исполнилось только Никите, сосредоточилась на нем. Учителя уговаривали его родителей пойти на компромисс, но Никита пригрозил, что уйдет из дома. До суда не дошло, но парня поставили на учет как представляющего опасность для общества.