Сергей Цымбаленко - Почти сказочные истории

Иллюстрации художника Евгений Алексеевич Медведев

© Сергей Цымбаленко, 2018

ISBN 978-5-4490-3164-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рисунки Евгения Медведева

1

Несколько раз Генке казалось, что его окликнули. Он оборачивался – никого. Опустив голову и сердито пыля кедами, Генка уходил все дальше от города.

Сначала спасало ощущение дороги: упругость земли под ногами, легкая усталость мышц, свободное дыхание. Потом отчаяние настигло его, как мутная волна в шторм. Генка резко свернул с дороги и побежал, не понимая куда. Высокие копья травы хлестали его, легкие горели от быстрого бега, но он не останавливался. Споткнулся и упал, больно ударившись. И был рад этому. Хотелось зареветь.

Земля была прохладной, она как будто дышала в такт его сердцу.

«Вот буду лежать здесь, пока не умру, – с горечью подумал Генка. – Сразу пожалеют! Мама плакать будет…»

Он вспомнил неласковый мамин взгляд, ненависть в глазах ребят, бледное лицо Вовчика, готового зареветь. Все они будто встали вокруг него как враги. Генка всхлипнул и зарылся с головой в траву, но неприветливые лица не исчезали.

,,, Генка не ожидал, что так получится. Все хорошо было. Накупавшись вдоволь в речке, он с ребятами своего двора стал гонять футбол. Настроение было отличное. Еще не просохшее тело, было легким и послушным. Генке удалось несколько раз обвести длинноного Пашку. В обычной жизни тот тихоня, немного сонный, но с мячом становится быстрым и ловким. Когда менялись воротами, Пашка хлопнул Генку по плечу.

– Ну, ты сегодня даешь!..

Лучше бы не хвалил, потому что Генка сразу расклеился. Легкость исчезла, мяч стал неуловимым, а если и попадался, то летел не туда или его сразу отбирали. Играть больше не хотелось, но и уходить было неловко. Генка попросился на ворота.

Он сидел на одном из камней, обозначающем штангу, и рассеянно поглядывал на игру. Вперед вырвался Вовчик. Низко опустив кудрявую голову, путаясь ногами-спичками, он гнал мяч к воротам. Генка не волновался. Стоило ли бояться такого малька. Сейчас защитники его остановят. Однако Вовчик юркнул сквозь защиту. Вот чертенок! Генка вскочил – поздно… Мяч пролетел мимо как раз туда, где только что прохлаждался вратарь.

Забивать голы Вовчику, видимо, понравилось. Он нетерпеливо прыгал рядом, а как только мяч попадал к нему, проскальзывал сквозь защиту к воротам и посылал его точно в левый угол.

Генкина команда стала возмущаться горе-вратарем. Генка обозлился. После третьего гола, пока игра шла на половине противника, он перенес камень-штангу чуть ближе.

Мяч опять был у Вовчика. Удар! Фу, мимо, хитрость помогла.

Тут Вовчик завопил:

– Это нечестно! Ты камень подвинул.

– Чего врешь? – прикрикнул на него Генка.

– Смотри, тут даже ямка от камня осталась! – не унимался малыш. – Почти на полшага подвинул.

Ребята подошли ближе, чтобы убедиться.

Генка и так был зол, а тут… Он толкнул Вовчика, совсем легонько, а тот упал. Как раз туда, где были мелкие камни и осколок стекла. Локоть и ногу Вовчик поранил до крови и удивленно смотрел на Генку, готовый заплакать.

Подскочил Пашка, поднял малыша, а в сторону Генки бросил:

– Ну, ты и скотина!

– Сам ты… – огрызнулся Генка, но увидел, что ребята настроены довольно решительно, и замолчал.

Генка ушел. Он бродил по берегу речки, пока не промочил ноги, потом побрел домой.

Мама склонилась над кухонной плитой. Генка хлопнул дверью, но на него не обращали внимания. Мама повернулась – и Генка не узнал ее. Она смотрела на сына как на чужого.

– Тебе надо извиниться, – сухо начала мама.

Генка буркнул:

– Нажаловались уже.

– Нет, я пошла тебя искать и сама все видела.

Он махнул рукой и нечаянно сшиб со стола тарелку, которая разлетелась на кусочки.

– Развоевался! – прикрикнула мама.

Генка не выдержал:

– Отстаньте вы все от меня!

Он выскочил на улицу и зашагал прочь от дома, от беды.

…Лежа в траве, Генка видел, как солнце скрылось за верхушками сосен. Они вырастали на глазах темной стеной. Генка продрог, но из-за слез не было сил подняться.

Совсем стемнело.

2.

Генка проснулся от того, что нога разбухла, стала тяжелой. Он попробовал подняться, но не смог. Онемевшая нога не слушалась.