Юрий Серов - Аскорбиновая кислота. 11/07

– Мистика прямо, – высказался вслух Ионин. – Или вы наколдовали?

– Конечно, – согласился Коломбо. – Я – волшебник. Вы разве не в курсе?

– Теперь в курсе.

Старик находился в отличном настроении. Возможно, состояние сына порадовало (жив, слава Богу, а рёбра заживут), или лебеди на него влияли: энергетика исходила от Коломбо положительная. Если описать её в цветах, то радужная. Он буквально светился изнутри, и ассоциация с волшебником поражала реальностью.

– А что бы вы хотели, если б я и впрямь наколдовал? – спросил старик.

– Чудес не бывает, – ответил Ионин.

– А вдруг? Отбросим стереотипы и представим, что чудеса случаются, а у вас, есть одно желание.

– Я бы хотел увидеть бабушку с дедом, – сказал Лёха. – Знаете, какая у меня бабушка была… Золотой человек… Вернуться в детство, в девяносто восьмой или в девяносто девятый и прожить с ними денек. Вот такое бы я загадал.

Парень замолчал. Воспоминания о близких людях навеяли грусть. Старик понимал и не лез к Ионину, предпочитая восхищаться лебедями. Он был либо мудрый, либо хитрый, либо и то, и другое – хитрец-мудрец; Лёха не разобрался, что из себя представляет Коломбо. В мире ненастоящих людей Ион разучился общаться с душевными, особенно с теми, кто годился ему в отцы, и не отличал правду от вымысла. В волшебство он не верил, но мистическую необычность старика допускал.

На квартире Лёха поужинал – впервые за день пища воспринималась желудком не как враг. Ионин скачал на ноутбук фильм, улёгся на кровать, но сюжет не цеплял, главные герои играли топорно, и вместо картинки на экране Ионин видел прошлое: себя, качающегося на коленях у деда; собачку Польку, что у них жила; бабушку, читающую любимую книгу «Голубую елань» Ивана Коробейникова; воспоминания мелькали перед взором, изредка меняясь на кадры из кино, и незнакомые лица вдруг прерывали правильную цепочку.

– Лёшик, вставай! Завтракать! – позвала заглянувшая в спальню бабушка.

– Пять минут, ба, – ответил Ионин и лёг на спину.

Опять вчера забыл ноутбук выключить, кумекал Лёха, смакуя остатки сна, в котором явились родные. Рано или поздно процессор не выдержит напряжения и перегорит, а денег на новый комп не наскрести.

– Пять минут прошло. Яичницу или гренки? – спросила бабушка.

– Гренки само собой, – откликнулся Лёха.

Стоп.

Что-то не так.

Сон пересекается с реальностью, и где сон и где реальность Ионин не отличал.

Он открыл глаза и в следующую секунду сел рывком. Где он?! Это не квартира! Очертания узнаваемые: бежевый ковёр с серым и болотным орнаментом, белая дверь, ведущая в кладовку, по её краям – два светильника, слева – заправленная коричневым пледом кровать, над ней такой же ковёр, что и около Ионина, на полу бордовая дорожка-палас, тумбочка и шкаф. Не может быть!

Лёха ущипнул себя, чтобы проснуться, но видение не исчезало. Вчера он засыпал в съёмной комнате в Подмосковье, а очнулся среди вещей, которые были дороги сердцу. Их покупали дед и бабушка, что-то в советские годы, что-то появлялось при нём, и каждая ворсинка на паласе, каждая капля краски на двери будили в памяти счастливые мгновения.

Ионин не осознавал, что происходит. То ли время сместилось назад, то ли парень перемещался в будущее, то ли ему всё снилось. В голове творилась каша, где десятки круп смешались в странном миксе, а потом в мозгу щёлкнуло, и чудное встало на свои места. Старик Коломбо! Он говорил, что волшебник, и спрашивал о желании, а Лёха сообщил выбор, не придавая словам значения. И мир перевернулся! Если плюнуть на предрассудки и допустить возможность путешествия в прошлое, то Ион либо в 98-ом, либо в 99-ом!

Не веря, Ионин взглянул на отражение в зеркале и присвистнул. Привычное лицо, которому друзья давали двадцать пять-двадцать шесть лет, преобразилось в лицо мальчика, мускулистые руки, принимающие сотни коробок одежды в день, были детскими и хрупкими, а брюшко исчезло, уступив место ровному животу.

Лёха выбрался из спальни в зал, где через окно лились солнечные лучи, и зажмурился. Когда глаза привыкли, он отыскал на стене отрывной календарь и приметил дату «11 июля 1998 года». Он в прошлом!!! Вот это да!!!

Ионин миновал комнату и остановился у кухни. Бабушка взбалтывала в тарелке яйцо с молоком – заправку для гренок. У Лёхи ёкнуло в груди. Он видел бабушку восемь лет назад перед отъездом в Москву, а на следующий год Бог оставил парня без родственной души. Когда Ион прилетел домой, баба лежала в гробу – недвижимая, холодная, но по-прежнему любимая.