Юрий Серов - Аскорбиновая кислота. 11/07

На заре Орех и Мороз шумели в коридоре: они всегда издавали много лишних децибел. Ионин слушал, как Ден рассказывает пошлый анекдот, натягивая ботинки, а Грецкий посмеивается скрипучим голоском, будто несмазанная дверная петля. Потом шум разом стих, унося друзей в лифт, а Лёха снова задремал.

Проснулся, когда часы показывали половину одиннадцатого. Ионин потянулся, предвкушая спокойную субботу (и возможно спокойное воскресенье). Приятная тишина гуляла по комнатам и ласкала уши, а сладкая истома растеклась по телу.

Лёха сварил в турке кофе и прикинул планы. Сидеть дома, несмотря на отсутствие соседей, расхотелось. Полнедели провел в заточении: ноутбук, Интернет, телефон. Три раза сгонял на собеседование, а остальное время – в четырёх стенах. Нужно проветриться, пройтись до парка, там пруд, покормить уток или лебедей. Точно! Ден рассказывал, что с юга прилетела парочка: чёрный самец и белая самка.

Ионин позавтракал, собрался и в коридоре наткнулся на велосипед Ореха. Грецкий недавно размочил сезон: сгонял до ВДНХ и обратно и не вспотел. Лёха и не помнил, когда садился за руль. Прокачусь, решил он, Орех не обидится.

Лебедей удалось застать. Их кормил старик, напоминающий лейтенанта Коломбо из одноимённого сериала: потёртый плащ, похожая шевелюра, и даже глаз немного косил в сторону. Ионин встал рядом со стариком, отламывал батон и бросал куски в воду. Лебеди ели хлеб, грациозно вытягивая шеи. Прекрасные птицы, величественные. Самец чёрный, с коричневатым оттенком, большой и горбоносый, а самка – белая, будто пенопласт, и поменьше. Ионин представил птиц в людском обличии, и невольно сложилась картина, где лебедь – эдакий Мимино, усатый грузин, а лебедиха – стюардесса Лариса Ивановна, белокурая русская девушка, птичка-невеличка.

Лёха задумался, давно ли он наслаждался лицезрением чего-то по-настоящему красивого. Что он видел, пока жил здесь? Ничего. Цифры, цифры, цифры, недостачи, приёмки – с десяти утра и до десяти вечера. В выходные – нетрезвые рожи Ореха и Мороза, да своя в отражении в зеркале, пивные бутылки, окурки, смятые сигаретные пачки, доступные женщины, чьи черты лиц расплывались в хмельном тумане. В будни снова цифры, цифры, цифры, бесконечный поток тряпок, курток, обуви, безделушек, зависающая программа, невыспавшиеся коллеги, миллионы обозлённых сволочей у станции, дешёвые забегаловки с пластмассовой едой. В выходные – монитор и глупые соцсети, где за листанием ленты новостей можно не заметить уходящие мгновения, литры алкоголя, травящие организм ядом. Этот круговорот не прекращался и затягивал Ионина сильнее и сильнее, Лёха касался кончиками пальцев дна, чувствовал, как кожа скребёт об ил, об острые камни, царапающие чувствительный эпидермис, и как капельки крови стекают по ступне, пачкая багрянцем мутную воду.

Иногда парень мечтал крутануть барабан времени и начать заново. Учиться на пятёрки, получить золотую медаль и выбрать правильную профессию. Кем бы Ион хотел стать, если бы судьба подарила шанс? Наверное, выбрал направление с медицинским уклоном: хирурга или терапевта, а лучше – стоматолога: вот кто на хлеб с маслом зарабатывает и не жалуется на несправедливость; или более сложную специализацию, вроде кардиолога, гинеколога или генетика. Мозгов хватало, а дисциплины – нет. Лёху с подросткового возраста окружали неправильные личности, оказывающие дурное влияние, и паренёк погнал по проторенной дорожке, повторил судьбы дворовой шелупони, псевдо-авторитетов и гопников. Спасибо, что не спился и не скололся, а так он один в один – мелкая шантрапа, чей удел горбатиться за гроши на низких должностях вроде «кладовщика», «мерчендайзера» или «специалиста по развитию».

Лебеди поели и поплыли к середине пруда, где принялись нырять и чистить перья. Старик не отрывался от созерцания и восхищался; видимо, в отличие от Ионина, он научился с возрастом ценить красоту: каждое движение самца или самки сопровождалось бурными восклицаниями, и Лёха невольно проникся, находя в многочисленных «Эх, чернявый!», «Гляди-ка, гляди-ка, что вытворяют» и «Тега, тега, тега» мудрость. Умение ценить природу – редкая черта.

Фразой «Тега-тега-тега» в деревнях кликали гусей, Ионин помнил данный факт по рассказам отца, родившегося в посёлке. Как подзывать лебедей он не знал и догадывался, что и Коломбо не ведает, но птицы откликались на гусиные позывные и делали людям щедрый жест, подплывая на расстояние вытянутой руки.