Наталия Журавлева - Кладбище Убитых Надежд. Заглянув за грань…

Обложка – фотография фотохудожника Бориса Вахмистрова.

Иллюстрации из интернета – с любой лицензией. Сердечно благодарю их авторов!

Контакты для связи с автором:

+7-921-333-59-93

333tasha@mail.ru

© Наталия Журавлева, 2018

ISBN 978-5-4490-5820-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Над колыбелью молча я стоял.

Рука не поднималась на младенца.

Я к этому так долго шёл, так ждал,

Но жалостью наполнилось вдруг сердце.

Его я ненавижу с юных лет!

Размером с мячик детская головка…

Я умершим давал святой обет!

Подушечка… На ней лежать неловко…

Прорвался я сквозь годы и века,

И от него обязан мир избавить!

И к изголовью тянется рука,

Но не убить – подушечку поправить…

Невинный перед Богом и людьми,

Он мирно спал.

Мне боль терзала душу.

Убить я должен! Должен, чёрт возьми!

Я дал обет! И я его нарушил…

Всё рассчитал, продумал и – успел!

Но я же ненавидел не младенца…

А Гитлер новорожденный сопел,

И жалостью переполнялось сердце.

24.05.2011

Это было.

Полуявь, а может, полудрёма,

Полусон, а может, полутранс.

Дома я. И всё же я вне дома.

Вижу я десятки разных глаз.

Вижу я расплывчатые лица,

Вперемешку сумерки и свет.

Рыжей тенью носится лисица,

Жирный карлик скалится мне вслед.

Я бреду не по своей дороге,

И одежды не мои на мне…

Не своим путём – тропою многих

Я шагаю в странном полусне.

Жарко. Пот. Разлапистая ёлка.

Отдохнуть бы мне, хотя б часок…

…Джинсы, кепка и моя футболка.

И тропинка. И родной лесок.

Почему-то я не удивилась

Переменам этим ни на миг:

Так моя дорога мне открылась,

Словно чистой истины родник.

Я пошла среди берёзок белых,

Впереди – высокая изба.

Открывала дверь в неё я смело:

Там ждала меня моя Судьба.

А в сенях избы бадья стояла —

Ключевая, чистая вода.

Чудится, я здесь уже бывала.

Может быть, жила я здесь всегда?

От воды мне зубы заломило.

Знаю, только так её и пьют!

А потом в избу я дверь открыла

И вошла в натопленный уют.

Хлеба запах. Печка. Занавеска.

Сквознячок её заколыхал…

Я заволновалась, как невеста,

Словно мой жених меня здесь ждал.

Тихо так. А сердце замирает.

Наполняет душу тёплый свет.

Ветер занавескою играет,

Я за нею вижу силуэт.

Девушка. Обычная, простая:

Сарафан и русая коса.

Только я откуда-то их знаю —

Цвета неба добрые глаза.

Хорошо мне от улыбки светлой,

И в её любви купаюсь я.

Чудо узнавания всё крепло:

Это – ангел. Бабушка моя.

– Милая моя, ну что же,

здравствуй! —

Протянула руку мне она.

И её глаза лучились счастьем,

Потому что я – была нужна!

Ощутила я прохладу кожи

И тепло ладони молодой.

Бабушка… Совсем и непохоже…

Ангел света. И хранитель мой.

– Милая, ну что же ты? – спросила,

И улыбка излучала свет.

– Почему зовёшь меня ты милой? —

Только и могла сказать в ответ.

– Милая… Все люди в мире – ми́лы,

Все достойны света и тепла.

Но от нелюбви они бескрылы.

И меня за плечи обняла.

И пропали стены вдруг и крыша,

Засинело небо надо мной.

Поднимались с ангелом всё выше,

Но без белых крыльев за спиной.

И земля под нашими ногами

Стала таять в сумрачной дали.

Облака летели вместе с нами,

А потом исчезли и они.

Я была – в квартире, на диване.

Я была – в сиянье вышины.

Я была – в клубящемся тумане,

Наблюдала всё со стороны.

Ярко-синий мир, залитый светом:

Только синева и дивный свет,

И любовь безбрежная при этом —

То, чему в миру названья нет.

И горели щёки, а запястья

Сотрясал безумный, жаркий пульс.

Задыхаясь, плакала от счастья,

Умирала от восторга – пусть!

Плакала – на мягкости дивана.

Плакала – парила в вышине.

Плакала – смотрела из тумана.

Все три «я» принадлежали мне.

Всё исчезло: дом, друзья, работа,

Мама, муж… Неважен даже сын.

Лишь любовь и свет – в Эдем ворота!

Но дарован мне был миг один.