Андрей Юдин - Три дня в родном городе. Повести

Они опять смеются. А один из парней заметил: – Да что ж странного? Олька всем нравится. Даже мне.

И попытался ее обнять. Она не то чтобы увернулась, но подалась вперед, и рука больше обняла спинку сидения.

– А тебе это ни к чему, – продолжил парень.

– Да? – я моментально ощетинился. Вообще-то я парень миролюбивый, но лучше меня не задевать, – И кто это так решил?

– Это наше общее мнение.

Они опять заржала. Но Ольга решила высказать отличное мнение:

– Почему? Почему я не могу парню понравиться?

– Можешь, – почти миролюбиво ответил ее сосед, – Только пусть восхищается издалека.

– Слушайте, неформалы, вы не много на себя берете? Кто-то мне нравится, кто-то нет. Я свободный человек в свободной стране. Все понятно? – и я даже привстал, чтобы придать своим словам больший вес.

Мне кажется, они что-то поняли. А может просто подумали, что если я такой борзый, то за моей спиной есть что-то побольше рюкзака. Может я каратист или бывший спецназовец.

И Олька тоже, кажется, оценила: – Видите, мальчики? Человек в себе уверен. Может он сейчас у меня телефончик попросит, и я ему дам, скорее всего.

– Что дашь? – почти невинно спросил мой сосед.

– Номер телефона, – Олька ответила ему ледяным голосом и посмотрела на меня. Глазами, кажется зелеными.

Но я опять перехватил инициативу: – Не возьму. Могу только свой дать.

Я достал из нагрудного кармана ручку, нащупывал там же листочек для заметок, такой мятый-перемятый и написал номер. Потом сунул этот листочек ей в руку, встал и не глядя, начал передвигаться к выходу. Тем более что мы уже почти приехали. Что она с этим листочком там сделала – не знаю. Может, выкинула, а может, съела. Но почему-то оглянуться очень хотелось. Однако иногда я проявляю почти нечеловеческую силу воли.

До дома по темному уже городу, подсвеченному тусклыми фонарями, я добрлся быстро. На автобусе. Пешком идти уже лень.

Дома все шло по старому сценарию. Дежурные вопросы маман, мои дежурные ответы:

– Да, мама. Нет, мама. У деда все хорошо. Что делает? Ждет юбилей

Наконец, она отстала. Я принял душ. Вернулся в комнату. Хотел залезть в инет, но вспомнил, что за него никто так и не заплатил. В это время зазвонил телефон. Я глянул на дисплей: Крупский.

– Да, Саш.

– Привет! Как ты? В порядке?

– Нормально. К деду вот ездил.

– Ты молодец. Образцовый внук. Женщину там себе не нашел?

Я поежился:

– Саня, блин… Чего хрень несешь?

– Совсем нет. Тебе годков-то сколько? И я знаю, что ты не голубой.

– Откуда знаешь? А вдруг…

– Нет, я верю в наше поколение вообще и в наш курс, в частности…

– Товарищ, верь… Ну и что ты от меня «неголубого» хочешь?

– Есть вариант. Завтра я тебя к себе приглашаю. Точнее, мы…

– Саня, ёшкин кот… На фига тебе сводничеством на старости лет заниматься.?

– Короче, завтра к семи к нам. И ничего не планируй. Я еще перезвоню.

Выключив телефон, я еще долго смотрел в стену. А потом понял, что жутко хочу спать. Даже до очередного «майора Пронина» дело не дошло. Я выключил свет, уткнулся носом в стенку и очень скоро заснул. В голове почему-то было очень пусто и немного тоскливо.

Следующий день был воскресенье. Хотя для меня эти предзимние дни все на одно лицо. За окном пасмурно и ветрено. Деревья почти полностью облетели. Маман поехала к бабушке на кладбище, о чем она мне и сообщила из-за двери. Скорбным голосом, как будто бы бабушка умерла только что, а не десять с лишним лет назад. После этого Виктор Борисович Сперанский почти полностью и переехал на дачу. До этого дом был шумный и суетливый, а потом резко стал тихим и тоскливым. Даже иногда мне кажется, что ветер завывает в углах квартиры. Хотя, конечно, это иллюзия – дом на самом деле надежный и теплый.

Я не успел еще толком проснуться, но вот упругую твердость определенной части своего тела почувствовал. Обычно, такие моменты я использовал просто – в ванной при помощи собственной правой руки. Однако тут что-то меня притормозило. Не знаю, как называется это чувство. Возможно, просто захотел начать новую жизнь? Ну, даже не знаю. Обычно новую жизнь начинают с понедельника, а сегодня воскресенье. И все же в ванной я принял только прохладный душ. Потом пошарил в холодильнике, нашарил на завтрак. Выпил кофе. Вернулся в комнату. Заглянул под кровать в поисках гантелей. Знаю ведь, что они точно там когда-то были. Но под кроватью было темно и пыльно. Я чихнул и оставил затею с гантелями до понедельника.