Андрей Юдин - Три дня в родном городе. Повести

Наконец-то я добрался до воды, налил себе чашку, выпил ее, потом вторую.

– Что за друзья-то?

– Однокурсники. А ты-то чего дома?

– Суббота сегодня. Тебе-то что – у тебя вечный выходной.

– Я работаю.

– Ага. Три месяца. А потом за два прогуливаешь. Это работа?

Я пожимаю плечами и быстро возвращаюсь к себе в комнату. Ибо разговор этот мог тянуться бесконечно, а мои аргументы сводились лишь к тому, что иногда я работаю почти полгода. Другой аргумент о том, что деньги у меня какие-то еще есть, я предпочитаю не приводить. По большому счету без заначки жить вообще невозможно. Вообще-то для отвода глаз я даю маман часть своих заработков на пропитание, но чувствую, что они тоже быстро заканчиваются. С другой стороны, на улицу меня не выгоняют и в краюхе хлеба не отказывают.

Я включил компьютер. Но он меня не порадовал – значок интернета был перечеркнут крестиком. Не заплатил и вот результат. Но платить совсем не хотелось. Вид из окна не радовал – почти голые деревья, погода никакая – ни солнца, ни дождя, ни снега, ни ветра. Я еше немного послонялся, сделав за это время лишь одно полезное дело – поставил на зарядку мобильник. Но долго заряжаться ему не пришлось. В дверь постучали. Маман.

– Борис, тебе все равно делать нечего. Съезди к деду, я пирожков напекла. Отвези.

– Я что, Красная Шапочка?

– Не умничай, деда навестишь и хоть воздухом подышишь.

– Вчера дышал. А, впрочем, ладно… давай, съезжу.

А, правда, почему бы не смотаться на дачу? По крайней мере, проветрюсь. Жажда отпустила, а вот голове легче не становилась.

Я быстро собрался, напихал в рюкзак гостинцев, налил в термос кофе (для себя, знаю, что скоро захочу), оделся практически так же, как вчера – попутно с удовлетворением заметив, что и джинсы, и куртка практически чистые. Не забыл взять у маман денег на проезд. Попутно, нащупав в потайном месте, под одеждой в шкафу, пачечку денег, на ощупь вытащил оттуда несколько тысячных бумажек. Теперь – в путь! Только шапочку посильнее на уши натянуть.

До вокзала ехать остановки три. Я преодолел это расстояние пешком, втягивая через ноздри холодный воздух. Как лошадь. Или конь. В любом случае, мозги это прочищает неплохо.

В общем, мне повезло. По дороге никто не приставал. Возле пригородных касс почти никого. Вагон электрички полупустой. Я немножко проанализировал: куда они едут, исподволь понаблюдав. Время около часа. Суббота. Первые селяне возвращаются в свои пригороды, пробежались по магазинам, набрали пакетов и коробков и до дома. Но их мало, не успело большинство все магазины обнести. Есть дачники, в основном пенсионеры. Но их тоже немного – они поутру в основном из города выбираются. Молодежи вообще не видно. Скучно. Я налил в крышку термоса кофе. Выпил. Во, теперь можно жить.

До остановки Сосны, неподалеку от которой стоит дедова дача, ехать минут сорок. Потом еще пяток минут через поселочек и собственно сосны, в которых и спрятались дачные домики в одном из которых практически круглогодично и обитает Виктор Борисович Сперанский собственной персоной.

Вообще-то, сосны стоят по одной стороне дороги, а домики находятся за заборами и за разнообразными деревами – по другую. Дача деда стоит за зеленой оградкой, через который легко можно перелезть. Но я лезть не стал, просунул руку в щель и отодвинул задвижку. Дом стоял в зарослях деревьев и кустарников. Одноэтажный, но довольно большой, с просторной верандой. Дача досталась деду на излете советских времен. До этого она уже принадлежала какому-то другому профессору, но тот на ней практически не жил, а его родне было не до нее. Дед, тогда еще более чем бодрый, привел дачу в порядок, что-то даже пристроил, а вот сад практически не трогал, и тот основательно зарос. Но деду здесь нравилось, а со временем он переехал сюда окончательно. Сейчас он жил здесь с очередной Марией Ивановной, которая раз-другой в неделю выбиралась в город и привозила продукты и прочее необходимое для жизни. А еще сюда периодически приезжали аспиранты, осуществлявшие связь деда с научным миром. С остальным миром деда связывали невидимые волны. Телевидение и интернет здесь присутствовали и крышу украшали разные круглые и вытянутые антенны.

Веранда была пуста, а когда я открыл дверь, то сразу увидел сидевшего в кресле с книгой моего деда Виктора Борисовича. На стук дед сразу поднял голову, сдвинул вверх очки и пошевелил роскошными седыми усами:

– Согласись, Борис, с книгой ничего не сравнится. Этот запах бумаги, этот шелест страниц.