Она провела ладонью по моей щеке. Я выпрямился и поцеловал её.
– Дай мне прожевать печенье.
– Ты представляешь, как… как это может быть?
– М-м, – отрицательно промычала Ленка. – Сейчас узнаем. Подожди. Мне будет лень потом зубы чистить. Как всегда.
Это была здравая идея. Мы пошли чистить зубы вместе. Когда мы вернулись в комнату, я выключил свет. Ленка съехидничала по поводу моего внезапного целомудрия. Если ты увидишь мои синяки при свете, ты испугаешься и убежишь, объяснил я. Я их уже видела, парировала Ленка. И вообще, если я до сих пор от тебя не убежала, то никакими синяками меня уже не удивишь. Ты великая женщина, продекламировал я вполголоса. Просто я очень добрая и слабохарактерная, вздохнула Ленка. Твоё терпение заслуживает памятника, сказал я, стаскивая с неё платье. Ленка слегка надавила коленом на мой пах и покачала головой. Боже мой, сказала она. Как забавно. Ага, согласился я, чувствуя свои руки на её щеках – шее – плечах – груди – талии – бёдрах. Помнишь того древнегреческого супермена? Которого боги превратили в женщину – в качестве наказания? Нет, сказала Ленка, экспериментируя с прикосновениями. Он выжил? Ещё как, ответил я. Когда его превратили обратно, он сделал неприличный жест в сторону Олимпа и заявил, что в процессе прикладной любви женщине в девять раз лучше. Чем мужчине. Я счастливейший из самцов. Я проверю эту романтическую легенду на собственной шкуре. Поздравляю, сказала Ленка. Постепенно мы оказались у окна, и я смог ясно видеть её лицо – настороженное, недоверчивое и наконец-то любопытное. Ты самая красивая, выдал я. Ночью, когда не видно морщинок и всего остального, пояснила Ленка. Ты очень молодая, самая лучшая и начинаешь истекать. Первое и последнее – правда. Ну и… как оно тебе? Мне… мне кажется… будто всё ходит по кругу, скажи? Как будто пропускают через усилитель… Ну и колотит же тебя. Нет, это тебя колотит. Это твоя рука? А где же моя? Мы рехнёмся… Было бы неплохо. Нет, давай не будем на полу. Он грязный. Подожди. Здесь… Здесь…
– А-а-а! – взвизгнула Ленка.
Она толкнула меня в грудь. Мы отпрянули друг от друга и замерли. Нам было страшно. Страшно до тошноты.
– Подними руку, – прошептала Ленка.
Я был уверен, что поднял руку. Но рука так не считала. Она осталась в прежнем положении. Я попробовал поднять её другой рукой, но снова без видимого результата.
– Свою руку! Свою! – Ленка скрестила руки на груди, и я почувствовал, как её ногти впились в её локти. – Не трогай меня! Не трогай! Не трогай меня!
– Я не трогаю тебя! Ты видишь, я не трогаю тебя?
Я метнулся в какую-то из сторон. Ленка пошатнулась, потеряла равновесие, взмахнула моими руками, я увидел её испуганное, безумное лицо, я упала, ударилась левой грудью о тумбочку, я подхватил Ленку у самого пола, она схватилась за левую грудь, кто-то из нас стиснул зубы, кто-то из нас закричал «не трогай меня!!!», кто-то из нас зажмурился и ударил другого коленом в живот.
И нам стало очень больно.
1
– Света нет, – напомнила Ленка, увидев, что я согнулся над радиоприёмником.
– Дрянь какая, – озлобился я.
Ленка прошла в кухню и обнаружила потоп в холодильнике.
– И вправду дрянь, – сказала она, вздохнув. – Я хотела что-нибудь разогреть в микроволновке… Что, интересно, мама делает на работе без света? Или это только у нас?
Ленка включила газ, достала три сковородки и принялась жарить растаявшее мясо.
– Думаешь, не включат? – спросил я, садясь на порог балкона.
Она пожала плечами.
По шоссе, проходящему сквозь посёлок, проурчал военный грузовик. Высоко в небе крутился вертолёт.
В начале третьего, ведя за руку Лесю, вернулась Ленкина мама. Она выглядела озадаченно.
– Не дали ещё свет?… Вот негодяи. С пяти утра нет света нигде. Василий Палыч наш ездил в Выборг, документацию отвозил. Там, говорит, тоже электричество отключили… Авария, что ли, какая-нибудь?… А Леська… Лен, слышишь? Леська опять подралась с Серёжкой. Прямо на площадке, у меня под окном. Только минуту назад играли, как в рекламе – тихо, мирно, только смех стоит. И вдруг на тебе – смотрю: наша визжит во всю глотку и охаживает его палкой.
– Ну, солнце моё, сознавайся, откуда у тебя такие замашки? – спросила Ленка, опускаясь на корточки перед Лесей.
– Он обзывался, – серьёзно сказала Леся и шмыгнула носом.
Читать дальше