Константин Зарубин - Не люби меня осторожно. Рассказы и повести. 1999-2007

– Не может быть, – изумился я из вежливости.

Ленка стояла неподвижно.

– Ты слышишь? – прошептал я.

– Да, – отчётливо сказала она.

– Что вы сказали? – врач выгнулся в мою сторону.

– Нет, ничего. Спасибо огромное. Значит, в канцелярию с больничным листом, а через несколько дней показаться?…

– Именно так, – он кивнул сразу головой и плечами.

– До свидания.

Я вышел и побежал по больничному коридору.

– Не спеши, – посоветовала Ленка.

У меня затрещала голова. Я понял, что спешить действительно не стоит.

– Прости, – выдохнул я.

Добыв необходимую печать, я сложил все бумажки вчетверо, сунул их в карман и поковылял на улицу. В кресле напротив регистратуры всё так же сидела девушка с зонтиком. Она клевала носом, время от времени открывая глаза и окидывая всё вокруг пустым красноватым взглядом.

Я сел в машину. Включил зажигание и кондиционер. Ленка не двигалась. Она стояла возле парикмахерской, на солнечной стороне улицы.

– Зарабатываешь рак кожи? – спросил я, разворачиваясь.

– Ты чайник с сотрясением мозга и треснувшим ребром, – сказала Ленка.

– Ну, триста метров я как-нибудь преодолею.

Доехав до перекрёстка, я повернул налево и увидел её зелёно-голубое платье.

– Помаши мне рукой.

Она помахала рукой.

– Эй, чайник, как ты думаешь, до мыслей дело дойдёт? – Ленка подошла к краю тротуара. – Хочется верить, что нет.

– Мне тоже. Я этого не переживу.

Переднее колесо наехало на тротуар, и моя голова в очередной раз болезненно встряхнулась. Я виновато посмотрел на Ленку, открыл ей дверь и уступил место за рулём.

2

Остаток дня я провёл в строго горизонтальном положении, попеременно слушая БиБиСи и выборгскую радиостанцию «Виипури». Первая каждые полчаса извещала меня о том, что в Финляндии происходят неслыханные вещи и что в России они тоже вроде бы происходят, но официальных подтверждений пока нет; вторая никого ни о чём больше не извещала и сплошным потоком передавала музыку. Ленка и её мама учили Лесю читать, готовили ужин и обсуждали судьбы различных выходцев из Валкьярви. Про меня они не говорили.

Телефон не работал.

Когда Лесю уложили спать, я перешёл из горизонтального положения в диагональное.

– Я пойду, – сказал я Ленке. – На ночлег. Пойдёшь со мной?

– Я теперь всегда с тобой, – не очень весело улыбнулась она. – А ты со мной. Вместе навсегда. Деваться некуда.

– Мечта Ромео и Джульетты, – буркнул я.

Мы погуляли по посёлку, встречая веселящиеся компании подростков с орущими компашниками, гитарами и алкоголем и здороваясь с многочисленными пожилыми людьми на скамейках. Пожилые люди помнили Ленку ещё саавсем махонькой, отпускали пожилые шутки и задавали традиционные вопросы. Ленке было весело и легко.

– О чём ты жалеешь? – спросила она, когда мы пришли в пустую квартиру.

– Я? Я о чём-то жалею?…

Мне пришлось собраться с мыслями.

– О том, что поздновато уже, – выяснил я.

– Полпервого, – Ленка пожала плечами. – Ты что-то хотел успеть?

– Нет, – я осторожно замотал головой. – То есть, да, я много хотел успеть. Но я имею в виду другое время. Большое время. Не время суток.

Я умолк. Я хотел сказать что-то неопределённое и эмоциональное о том, как поздно мы сошлись и как много летних ночей в моей жизни отправились, как говорила моя мама, коту под хвост, но, к счастью, мне вовремя стало стыдно.

Ленка разливала чай из термоса по кружкам.

– Ну, продолжай, – сказала она. – Я слушаю. Что значит «большое время»?

– Да ладно, чёрт с ним, – я взял свою кружку и сделал большой глоток. – Всё это эгоизм чистой воды. Жалость к бедненькому себе.

Мы сели рядом, держа в руках кружки и печенье. На полу между нашими ногами чернели следы, оставленные моим разбитым носом. Я потянулся, чтобы включить телевизор.

– Утихомирься, – Ленка остановила мою руку. – Что ты ещё хочешь знать? У нас с тобой и так все новости есть, из первых рук.

– Мне… Хотелось бы знать, почему наше замечательное государство отмалчивается. И почему все средства и способы массовой информации дружно молчат. И почему телефоны не работают. И откуда столько военных грузовиков на дороге. И патрули какие-то. Ты обратила внимание?

Ленка кивнула.

Ей было всё равно. Через секунду мне тоже стало всё равно. Я взялся за печенье.

– Слушай, откуда у тебя эти морщинки? – Ленка с неподдельным удивлением уставилась на меня. – Я что-то не замечала раньше.

– Оттуда же, откуда у тебя, – я допил чай, поставил кружку на пол, стряхнул туда же крошки с рук и поднёс ухо к Ленкиным часам. – Тикает.