Валерий Гришковец - Соборная площадь

Я был не из первых, но не был
Дешевкою и подлецом.
И звезд фиолетовых с неба
Хватать не хочу. И с концом!
Зачем их хватать, если просто
Сверкают они у сапог?
Большие, как яблоки, звезды
Летят на асфальт из-под ног.

Утром
Эти строки
я прочитал отцу.
Он помолчал,
Потом
совсем неожиданно спросил:
– А в школу вечернюю
ходишь?..

***
Здесь апрель не звенит журавлями,
Снег на сопках до лета лежит
И в холодных лучах вечерами
Сквозь густеющий сумрак блестит.

И насколько глазами окинешь,
Степь да степь с желтой дымкой вдали,
Будто нету лесов и в помине
На бескрайних просторах земли.

Но сквозные каленые ветры
Вдруг плеснут прямо в душу весной
На далеком степном километре,
В стороне необжитой, чужой.

Снова вспомнишь о доме, о маме
И, конечно, немного взгрустнешь —
Где-то небо звенит журавлями,
Где-то пахнет березами дождь…

Советская Армия, 1974

***
Лайме – по-литовски счастье.
По листве приснеженной шуршу.
Стукнет дверь. Едва промолвлю: «Здравствуй!»
И язык, волнуясь, прикушу.

Удивиться милая литовка.
Ничего, как видно, не поймет.
Чай согреет. Улыбнется только.
И поставит – в полных сотах – мед.

Сладкий чай. Несладкое свиданье.
На крыльце расстанемся впотьмах.
И, как мед, хмельное слово «лайме»
Долго будет таять на губах…

ПРОЩАНИЕ С ЛИТВОЙ
Уеду. Останется небо
С тоской горизонта вдали,
Да чувство, как будто здесь не был,
Да горечь неясной любви.
Та вечная, смутная горечь,
Ее и года не сотрут.
И море, бессонное море —
Как будто тетрадь на ветру…

***
Выбегала на крыльцо —
От обиды жгло лицо!

И вещала зло с крыльца:
– Ненавижу подлеца!..

А потом в обнимку шла.
Жгли ботву. Сирень цвела.
Девять дочек родила!

Сад старел. И дом ветшал.
Да не старилась душа!..

***
Встретились – холод по коже,
В горле – соленый комок!
Может быть, просто похожий?..
Как же – кровинка, сынок…

Было ли? Не было?.. Было!
То-то, стоишь не дыша…
Сладостно водка кружила —
Руки поныне дрожат.

Кто ты? Завкафедрой? Дворник?
Боже мой, сукин ты скот!
Мимо – простой посторонний —
Сын твой родимый идет…

Скулы обида воротит,
Сердце сорвалось: «Прости!»
В небо метнулись вороны.
Эхо картаво свистит…

***
Сладко спится под осенний дождик
На литовской станции лесной.
В изголовье саквояж положен
Да богатый опыт кочевой.
Не буди нас, постовой Будинас,
Выспимся – уедем навсегда.
Как свели, так разведут пути нас.
Пусть поют ночные поезда!
Отмахала жизнь за середину,
Размотался – не смотать клубок:
Не видать уж, взгляд куда ни кину,
Ни начала, ни конца дорого.
Как там было?..
Не юлил, не спился,
Честно подставлял всегда плечо.
Как там будет?..
Хоть спокойно спиться,
Но стучится сердце горячо!

***
Мне снился сон, где был я стариком —
Иду, и мне дорогу уступают,
И уступают место мне в трамвае.
Мне снился сон, где был я стариком…

Мне снился сон, где был я стариком…
Меня с восторгом дети обступают,
Они смеются, тешатся, играют.
Мне снился сон, где был я стариком…

Мне снился сон, где был я стариком —
Я одинок. И близких нет в помине,
Всё оттого, что не смирил гордыни.
Мне снился сон, где был я стариком…

Мне снился сон, где был я стариком —
Я умираю. Двери нараспашку, —
Но кто наденет чистую рубашку?!
…Мне снился сон, где был я стариком.

***
Не вышел ни статью, ни родом.
Упрямец, ослушник, чудак,
Куда ты?.. Но ветер свободы
Полощет над городом флаг.

В дорогу? Ну что же, в дорогу!
Ах, как необъятна страна…
В работе не знаешь упрека —
Гудит, как дорога, спина.

В бараке однажды проснешься,
К ручью припадешь второпях,
И будто водой обожжешься, —
В себе вдруг увидишь себя.

Не в силах смотреть и не в силах
Глаза от себя отвести,
Как будто у края могилы
Стоишь и не можешь уйти.

Ну что же ты, что ты робеешь:
Неужто себя не узнал?!
Стареешь? Конечно, стареешь.
Да главное – лишним не стал.

Плевать, что ни статью, ни родом
Не вышел. В конце-то концов
Не пасынком был у народа —
Одним из надежных сынов.