Валерий Гришковец - Соборная площадь

***
Помню:
Мать стелила на соломе
И она струилась, как лучи, из рук.
Говорила мама:
– В отчем доме
И солома мягче, чем в неволе пух…

***
Побереги меня от неудач,
Решимости придай в пути нелегком,
Девчонка, что со мной гоняла мяч
По вечерам за пыльным перекрестком.
Где ты сейчас? И помнишь ли тот май?
Ах, сколько златокрылых листопадов,
Как будто стужею гонимых стай,
Спустилось тихо на дорожки сада.
А ты бежишь… Вокруг звенит весна!
Мне за тобой, я знаю, не угнаться…
В пустом вагоне дремлет тишина,
И слышно, как колеса в ночь стучатся.
Побереги меня, побудь со мной
И над моей серьезностью посмейся.
Глухая степь. В вагонное окно
Глядит, в дугу скрутившись, месяц.

ПО ТРЕВОГЕ
Прогнулся ковш Медведицы от снега,
И, кажется, лишь ветер поднажмет —
Вдруг покачнется над землею небо
И на головы ковш перевернет.

Но небо не качается. И звезды
Гвоздями вбиты в пасмурную смоль.
Бежим… А в горле – комом сжатый воздух,
И выступает под шинелью соль.

А встречный ветер, северный и колкий,
Шатает, бьет в лицо и валит с ног,
Но мы – солдаты. Есть приказ и только
Под сапогами сыплется песок!..

А где-то вновь по горному ущелью
Спешит рассвет в долину голубой, —
Тревога в эту ночь была учебной,
Но мы всегда готовы к боевой!

***
Мне снилось: на родине – утро,
Дождинки стучат по стеклу,
И старенький наш репродуктор
Бурчит что-то тихо в углу.
И так мне легко и спокойно,
Как будто я вовсе не жил
На грешной земле, той, где войны
Запомнил навек старожил.
Мне снилось: открытые двери
В весенний раскидистый сад,
Где, кажется, в небе деревья
Над ливнем веселым летят!
Мне снилось: дорогою к дому
Мы с мамой счастливо идем.
Мне снилось… Но окрик знакомый
Летит по казарме:
«Подъем!»

***
А если честно, ты была права,
Когда меня по городу водила,
Когда мне, бестолковому, твердила,
Что мир прекрасен – в нем течет Нева.
И Летний сад в печальном сентябре,
Листву с ветвей устало отряхая,
Пронизан солнцем, как в начале мая
Боры в моем Полесье на заре.
Но, как рывок огня из темноты,
Скалой свалилась на сердце разлука.
И, как твои в прощальном взмахе руки,
Над городом – до самых звезд – мосты.
И снова «бьют копытом» поезда,
Пыхтят от нетерпенья тепловозы!
И вот уже на струнах рельс колеса
Поют разлуки песню. Темнота…
А где-то там, в дыхании листвы,
Проходишь ты по берегам гранитным,
И снова расстоянья и границы
Разводят между нами мост любви.

***
Есть что-то от ранней весны
В повадках у осени поздней:
Все так же закаты красны,
Все та же зеленая озимь.

И так же деревья грустят
По первому, теплому снегу,
Как ранней весною не спят
В предчувствии нежных побегов.

Такой же знобящий, сырой
И гулкий, как колокол, воздух.
И так же, как ранней весной,
Ветра обживаются в гнездах.

…А ночью холодный туман
До самых костей пробирает.
И сразу поверишь: зима
Ключи к ноябрю подбирает.

***
Опять в последних числах сентября,
Когда сплетает ветер паутину
И напоит притихшие рябины
Пунцовым соком поздняя заря,
Я буду долго думать о тебе,
Вернусь к любви далекому истоку,
И сердце повторит невольно строки,
Написанные в прошлом сентябре.

ОКТЯБРЬСКИЕ СТИХИ

Год постарел: ему – десятый месяц,
И на висках деревьев седина.
А я опять брожу с утра не весел, —
За тридевять земель ушла весна.
Мне двадцать два. Но я душой ребенок:
Не принимаю подлости и зла.
Проснусь. И все мне кажется спросонок:
Учительница к матери пришла.
Она ей скажет, что вчера с уроков
На стадион с дружками я сбежал,
Что в переменку прыгали из окон —
Подумать! – со второго этажа…
Обидно за меня, я знаю, маме.
Несдобровать мне в этот черный день, —
Придет отец с работы и достанет
Горячий, как огонь в печи, ремень.
Ах!.. Что же, чего вдруг нос повесил? —
Как детство, я ремень тот потерял…
Год постарел: ему – десятый месяц.
Мне – двадцать два дождливых октября.

***

Со мной не раз такое было:
Глухая ночь, пустой перрон,
И рядом птаха голосила,
Забившись в брошенный вагон.
Кого я ждал? Чего хотел я?
Какой бедой сюда попал?..
Дрожало зябнущее тело.
Дыханьем руки согревал.
Под утро в ближний шел поселок,
Хлебал в столовке жадно щи.
Я был тогда чертовски молод!..
И одинок, хоть закричи…
Потом в прокуренной каптерке
Я документы оформлял.
Курил с амбалами махорку,
Мешки тяжелые таскал…
А через месяц вновь срывался,
Встречал на родине зимУ.
Но где вот с юностью расстался? —
Я до сих пор все не пойму.