Натали Стердам - Дети больших дорог. 1,5 года в пути, 32 страны, 100 городов

В любое время суток на улицах Цюриха можно увидеть мужчин в деловых костюмах. Их настолько много, что кажется, будто каждому мальчику на совершеннолетие дарят деловой костюм, приглашая его тем самым в мир офисных будней и больших денег. По количеству безбожно шикарных автомобилей маленький Цюрих, вероятно, не уступает огромной Москве, что неудивительно при средней заплате в 2500—3000 франков. Видимо, для того чтобы родиться в Швейцарии, нужно иметь очень хорошую карму.

В разных частях страны говорят на разных языках, причем все четыре считаются государственными. На территории, приближенной к Италии, для общения используют итальянский, в горах говорят на ретороманском, население Цюриха немецкоязычное, а жители Женевы, расположенной всего в 250 км западнее, называют своим родным языком французский. Ретороманский представляет собой далекий намек на итальянский, и его знает менее 1% граждан Швейцарии. Подавляющее большинство швейцарцев говорит на немецком, однако он значительно отличается от классического немецкого, который можно услышать в Германии. Из-за этого молодое поколение вынуждено дополнительно учить язык Гете в школе – иначе при поездке в Германию не избежать языкового барьера. Впрочем, отношение швейцарцев к путешествиям вообще довольно своеобразное. Если спросить у коренного жителя Цюриха, что он думает о Женеве, с большой вероятностью он ответит, что никогда там не был, и желанием побывать не горит, потому что не знает ни слова по-французски. Догадайтесь, что ответят в Женеве на вопрос о Цюрихе?

В моей же голове мысли по-прежнему формулировались исключительно на великом русском, хотя на пятый день путешествия я начала привыкать к английскому, что не могло не радовать.

В ходе прогулок по городу наткнулась на галерею «Эрарта», в которой мне довелось поработать пять лет назад в Санкт-Петербурге. Наверное, это была одна из самых интересных и творческих работ: в мои обязанности входило написание художественных текстов к картинам современных художников. Иначе говоря, я смотрела на абстрактный рисунок, вдохновлялась тем, как смешались краски на холсте, и выдавала субъективное впечатление в виде красивой словесной миниатюры. К сожалению, позже концепция сайта поменялась, и все тексты убрали еще до того, как я успела сохранить их на долгую память.

На мой взгляд, современное и концептуальное искусство – вовсе не одно и то же. Концептуальное – это повесить кастрюлю на люстру и заставить зрителя ломать голову над тем, что это значит. Современное искусство делается здесь и сейчас, и в большинстве случаев по достоинству оценить его могут не только искусствоведы, но и обычные люди без соответствующего образования.

С этими мыслями я вернулась к Бену, попрощалась с ним, и отправилась искать следующего хоста 7 7 Хост – термин, который употребляют пользователи couchsurfing.org для обозначения приглашающего к себе человека. – Лэвина. Он тоже жил один, но намного дальше от центра Цюриха – в пригороде. Тем не менее, и ему было чем похвастаться: соседний дом принадлежал Тине Тернер, что как бы подтверждало престижность всего района. Лэвин работал механиком и мечтал управлять вертолетом, для чего собирался весной поехать в Штаты – учиться в Америке на порядок дешевле, нежели в родной Швейцарии.

Об этом и о многом другом он рассказал мне на набережной у озера рядом с домом.

– Я хотел бы летать.

– Какая необычная мечта.

– Я бы назвал это планами. Учиться в Калифорнии выгоднее во всех отношениях, но я не представляю, как буду жить вдалеке от этих гор…

Мы пили местное пиво и до самой темноты сидели у причала, наблюдая за тем, как в домах на другом берегу зажигаются огни, а на небе появляются звезды. Мне кажется, это была одна из самых красивых ночей в моей жизни. Там и тогда я влюбилась в Швейцарию, которая навсегда осталась в моем сердце туманами и тишиной, разряженным воздухом и наступающей осенью.

Утром Левин, встревоженный моим печальным опытом автостопа из Венеции в Цюрих, купил мне билет в Женеву. Перед тем, как сесть в поезд, я пообещала, что мы обязательно встретимся в Калифорнии через год. Спустя десять месяцев я написала Лэвину, однако не заметила в его ответе энтузиазма. Возможно, он был занят или завел отношения с ревнивой женщиной, но разговор довольно быстро исчерпал себя, и встреча в Сан-Франциско так и не состоялась.

Итак, я ехала в Женеву, оставляя за спиной невозмутимый Цюрих, спрятанный за витражами Шагала. Ужас, который я испытала, узнав, что задуманную кругосветку придется совершить в одиночку, понемногу прошел. Я начала наслаждаться возможностью быть предоставленной самой себе. Размышляя, куда свернуть – направо или налево, я самостоятельно выбирала направление. Лишенная возможности говорить по-русски, я говорила по-английски, изучая язык в два раза быстрее. Оставшись наедине с собой, я начала узнавать себя. Каждый новый день был непохож на предыдущий, и я, наконец, почувствовала себя живой.