Натали Стердам - Дети больших дорог. 1,5 года в пути, 32 страны, 100 городов

Первым, кто меня подобрал, был дальнобойщик. В цивилизованной Европе – явление не такое уж частое, так как водители боятся за груз и собственную безопасность. С ним я доехала до Падуи. Следующий водитель подбросил до Турина, угостив эспрессо и печеньем. Затем в свою машину меня пригласила итальянка по имени Грация. Когда я благодарила ее за пиццу и отзывчивость, звучало это весьма забавно: «Grazie, Grazia!» 5 5 Grazie, Grazia! (ит.) – спасибо, Грация! . Общение в течение нескольких часов с водителями, которые не говорят по-английски, сделало свое дело: садясь в пятую машину к бельгийке Жюли, фразы на итальянском я выдавала уже машинально. К собственному удивлению, выражать мысли на языке Казановы в тот момент мне было легче, чем на английском. Жюли понимала мои вопросы и исправляла ошибки – приятный сюрприз и дополнительный бонус. К сожалению, сейчас я не помню совсем ничего, но по-прежнему не теряю надежды однажды заговорить с гондольерами на их языке.

Именно из машины Жюли я впервые увидела Швейцарию. Увидела – и ахнула. Затянутые туманом горы, воздух, от которого кружится голова, замки в облаках и спрятанные в ущельях водопады – в тот день я перестала быть равнодушной к природе. Прежде мне нравились города, я представляла, какая у каждого из них душа, и какое настроение. Природа казалась мне скучной. Как же я ошибалась! Еще через несколько лет я полностью потеряла свой интерес к мегаполисам – слишком много людей и автомобилей.

Примерно за пятьдесят километров до Цюриха мы с Жюли сердечно распрощались, и я морально подготовилась к посещению знаменитого города часов, банков и шоколада. Я не учла лишь одного – пригорода, в котором оказалась. В течение трех часов я пыталась поймать хоть одну направляющуюся в столицу машину, стоя рядом с автобусной остановкой. Да, это была плохая идея. Особенно на фоне наступающей ночи, непрекращающегося дождя и полного отсутствия людей поблизости. Однако даже несмотря на то, что я не верю в бога, мои ангелы не спали: из надвигающейся темноты вынырнула машина. Из нее вышла ухоженная женщина, которая отвезла меня на ближайшую железнодорожную станцию и купила билет в Цюрих. На какое-то время я вздохнула с облегчением. Тем не менее, передо мной стояла еще одна задача – дозвониться хотя бы до одного из тех, кто зазывал меня переночевать. По непонятным причинам все номера были недоступны, и я начала настраиваться на вокзальную романтику по-швейцарски. В конце концов, мне удалось дозвониться до одного из моих заочных друзей.

Бен встретил меня на вокзале, напоил горячим черным чаем, а после холодным белым вином. Бен – учитель. «Bad teacher» 6 6 Bad teacher (англ.) – плохой учитель. , как он сам себя называет. Он учит своих студентов рисовать чертежи и правильно пить алкоголь. Учебными пособиями был забит весь холодильник. Разница менталитетов: в большинстве случаев дома у европейца всегда есть минимум несколько бутылок вина, банок пива и какой-нибудь соды. Редко кто бежит в магазин в последний момент (тем более, что большинство магазинов даже по будням работают только до семи, а по выходным вообще закрыты).

Бен любит алкоголь, но назвать его алкоголиком я не смогла бы при всем желании: он знает цену деньгам и умеет их зарабатывать, живет один в обставленной хорошей мебелью и техникой трехкомнатной квартире. Высокий уровень жизни – первое, на что я обратила внимание в Швейцарии. Вернее, это то, на что просто нельзя не обратить внимание.

После того, как я уехала из Цюриха, Бен хотел встретиться снова. Он даже порывался приехать ко мне сначала в Валенсию, а потом в Салоники, но в итоге присущие швейцарцам рассудительность и экономность победили. Для него я стала воспоминанием – таким, которое достают из закромов памяти, когда отчаянно хочется подумать о своей жизни в сослагательном наклонении. Воспоминание оказалось настолько сильным, что Бен писал мне еще несколько лет, но мы так никогда и не увиделись – ни тогда, ни после моего переезда в Вену.

Итак, первое утро в Цюрихе: влажные улицы (здесь всегда так холодно?), разлитая в воздухе тишина, полупустые дороги. Всё очень аккуратно, очень красиво и очень дорого, по крайней мере, для тех, чья зарплата составляет меньше трех тысяч евро в месяц. То есть, почти для всех. Проезд в трамвае стоил 2.60 швейцарских франка, три шарика мороженого – не меньше 8 франков (на май 2016, когда я пишу это, сидя в парке на окраине Вены, один швейцарский франк продается за 66 российских рублей). Цены не то что кусались, они безжалостно вгрызались в кошельки туристов. Собственно, по этой причине я перемещалась на общественном транспорте бесплатно, благо делать это было несложно. В отличие от России, билет не играет роль пропуска – вся система построена на честности и сознательности пассажиров. Разумеется, довольно часто в трамвай или в автобус заходят контролеры, однако бдительный заяц без труда разглядит их еще до того, как откроются двери: они одеты не в штатское, как в Австрии или в Германии, а в специальную синюю форму. Конечно, мне немного стыдно, но я искренне надеюсь, что не подорвала экономику Швейцарии за два дня.