Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

В отличие от Герхарда Бергера, автор этой книги, вероятно, практически не известен русскоязычному читателю. Поэтому мы решили дать небольшую справку.

Хайнц Прюллер (родился 30 апреля 1941 года в Вене) - австрийский журналист и с 1965 года бессменный комментатор гонок Формулы 1 на австрийском телевидении. С 1971 года и по сегодняшний день он в конце каждого гоночного сезона выпускает книги-обзоры, которые давно уже стали не имеющей аналогов классикой в немецкоязычной среде. Будучи лично знакомым с практически всеми значимыми личностями в автоспорте, автор во главу угла ставит в своих книгах и репортажах не столько сами гонки, сколько людей, информацию "из-за кулис" и исторические примеры. Правда, Хайнца Прюллера часто обвиняют в несколько чрезмерном австрийском патриотизме, из-за которого в его книгах соотечественникам уделяется непропорционально много места. Впрочем, если этих соотечественников зовут Риндт, Лауда или Бергер, такой подход вполне можно понять и принять.

В завершение осталось сказать несколько слов о деньгах. Хайнц Прюллер, как правило, называет суммы в австрийских шиллингах. Поэтому читателю не помешает знать, что в 1971 году 1 доллар США стоил примерно 3,5 немецких марки или 25 австрийских шиллингов.

Я искренне надеюсь, что вам понравится "История Гран-при 1971". Это всеобъемлющее описание чудесного - в том, что касается меня - гоночного сезона. Хайнц Прюллер является на сегодняшний день, возможно, самым информированным о гоночном спорте журналистом в мире.

Для меня очень много значит - во второй раз выиграть чемпионат мира. Но, возможно, еще большее значение имеет то обстоятельство, что Кен Тиррелл уже в свой первый полный сезон в качестве создателя гоночных машин завоевал кубок конструкторов.

Я надеюсь еще раз, что читателю понравится эта чудесно документированная книга.

Деревья в аллее у "Галереи Лафайет" на бульваре Гаусманна были уже по-рождественски украшены, когда 12 декабря 1970 года Нина Риндт приехала в Париж. В тот город, где они с Йохеном прожили два года. Площадь Согласия, 8, штаб-квартира Международной федерации автоспорта: взгляд Джеки Стюарта был пуст, когда Нине еще раз пришлось быть храброй, принимая кубок чемпиона мира. Он сделан из массивного серебра, похож на супницу Людовика XIV и стоит 170.000 шиллингов. "Я знаю, как сильно Йохен желал этого трофея", - сказала Нина, - "но зачем он мне?"

Во время того, как финка проводила Рождество в Цюрсе-ам-Арлберге, вернулись воспоминания о радостных праздничных днях прошлой зимы: с Йохеном, с Пирсом Кариджем, с лыжным тренером Эрнстом. Через три месяца Эрнст умер от неизлечимой болезни, шесть месяцев спустя Пирс погиб в гоночной машине De Tomaso. Йохен был растерян. "Что лучше: такая судьба как у Эрнста или как у Пирса?", - спросил он Нину.

В то время как оглохшая на одно ухо после неудачной операции на зубе Салли Каридж собирается выйти замуж за укротителя зверей из Кента - он живет в одном доме с двумя детьми, несколькими детенышами гориллы и тигрятами - и часто выслушивает неодобрительные слова о гоночной карьере Пирса, Нина самоотверженно хранит память Йохена; "Шоу Йохена". Чтобы провести переговоры с командами по поводу передачи гоночных машин, она даже изменила своему решению никогда больше не посещать гонки и приехала в Монте-Карло. На второй тренировочный день Нина рухнула. Гран-при она смотрела с гостиничного балкона судовладельца Ниархоса; вместе с Жаклин Бельтуаз, которую выгнали из боксов, поскольку она ждала ребенка.

"Теперь я вижу, как пуста такая жизнь. И я думаю, что всем гонщикам нужна семья, чтобы было куда вернуться после гонки. Иначе этого долго не выдержать."

18 апреля, когда Йохену исполнилось бы 29 лет, Нина побывала на Центральном кладбище Граца; затем она посмотрела по телевизору Гран-при Испании. В тот день, когда 130.000 гоночных фанатов наблюдали за австрийским Гран-при, на могиле Йохена оставили записку. "Ты бы выиграл и сегодня", - нацарапано детской рукой. Австрийского спортивного идола почитают и посмертно. Во время гонки в Монце 5 сентября, место последнего успокоения Йохена превратилось в море цветов. Ветви ивы так низко нависают над надписью на могильном камне, что ловишь себя на желании стряхнуть их, как волосы со лба Йохена.