Галина Болтрамун: Ассорти. Юмор

Мисс Малп повернула голову в другую сторону.

– Алекс Фиг, находились вы сегодня утром в полураздетой ипостаси у реки?

– Находился и обнажался именно для вашего подглядыванья, – раздался зычный бас.

– Что вы там делали, когда долговязые штаны раскорячивались на кусте рододендрона семейства вересковых?

– Писал псалмы вилами по воде.

– Во время сбора пожертвований в пользу голодающих на экваторе миссис Бэлли произнесла при всем обществе двусмысленный намек, что вы скупец. А вы трехсмысленно ответили, что она у вас дождется. Сегодня для вас также подвернулся случай расправиться с обидчицей.

Алекс Фиг, хохотнув, съязвил:

– Сегодня мне подвернулся случай заявить, что у вас под черепом давно что-то вывернулось и вряд ли уже ввернется на свое место.

– Вы не умеете вежливо выражаться дебатами и с детства не научены, как сознаваться на перекрестном допросе. Вас я тоже на этой стадии разбора налетов пока не инкриминирую. Я тактично и риторически задаю вопросы и ораторствую, как Цицерон, хотя в ораториях использую и закрутасы Демосфена. Я провижу, как они водили стилом по табуле расе и все вывожу в своем стиле на чистую воду. У нескольких фигурантов нашего селения были сегодня шансы свести счеты с Эммой Бэлли, чтобы она не насчитывалась на нашем Альбионе.

Мисс Малп пощупала очки на носу и продолжила:

– Дик Бройлер, в каких экзотичных координатах по-над уровнем моря подвизается ваш старший брат?

Флегматичный Дик пожал плечами.

– Ну, всем известно, что он в Индии.

– И там он, говорят, неплохо разбогател в епископстве Кришны?

– Не бедствует.

Мисс Малп с ужимкой покашляла.

– Были у вашего брата с миссис Бэлли до ее замужества, как бы сказать… секретные взаимные склонности?

– У них была юношеская влюбленность, и тут нет никакого секрета.

– Но не все осведомлены, что с недавних пор она получила второе дыхание вследствие вечного возвращения хитрой Камасутры по следам Заратустры.

– А хотя бы и так. Кого это касается?

– Очень касается расследования. Ибо эта бедовая страсть положила Эмме ее концы в воду. Я растолкую односельчанам, чего они, скорее всего, еще не знают. Я разведала взаимное притяжение упомянутых особ с того времени, когда у Эммы появились индийские подарки от мистера Бройлера-старшего. Как-то на файф-о-клок я заприметила, что в гостиной нашей утопленницы возникла скульптура Будды, сидящего во фривольной позе, с голой грудью. В ходе протекания светской беседы я вопросила, из какого материала сделан этот занимательный сувенир. «Из сандалового дерева», – был ответ Эммы. Тут я, превозмогая отвращение к мужской непристойности и под видом интереса к нирване, подошла к этой фигуре и внимательно ее понюхала. Ну, я вам скажу: какой там сандал! Сандалом и близко не пахло. Я хорошо знаю запах этой древесины, так как унаследовала от двоюродной бабушки настоящую сандаловую пудреницу. А Эмме была подарена дешевая подделка. Или взять пресловутые бомбейские кашемировые шали миссис Бэлли, безвкусно пестрые и неуместные на ее возрасте. Честное слово, зря покойница так гордо в них форсила. Надеюсь, вы помните заседание приходского комитета по поводу поощрения неофитов. Так вот, мне там удалось незаметно выщипать клочок ворса с шали разглагольствовавшей Эммы. Дома я сожгла его на свечке и проверила качество, и оказалось, что кашемир-то не чистый, а с большой долей химического пропилен-прилипана. Без ложной скромности могу всех заверить, что мне от троюродной тети достались самые надежные способы проверки материалов и их сопротивляемости.

До президиума донеслись смешки. Шериф сообразил, что акция может затянуться до третьих петухов.

– Послушайте, мисс… Ламп, – оборвал он самодеятельную прокуроршу, – кашне миссис Бэлли никак с интерпретацией дела не коррелируют.

– Вы думаете? – мисс Малп загадочно улыбнулась. – Вот шляпка, казалась бы, тоже не куролесит… Однако я понимаю ваше недержание эмоций с целью скорее дойти до точки, не доходя до ручки. Вы жаждете, как тот Адам, откусить плода познания и запить зеленым змием. Кульминация дознания уже не за горами, она уже на носу, и сейчас перед собранием обнажится истина, подобно тому как с эфиопской принцессы Исиды падает одеяло.

Аудитория навострила уши. Речь следовательницы покатилась дальше:

– Сегодня утром миссис Бэлли, прихожанка паствы и мирянка, была исподтишка низринута в пучину, словно партизанка. Таким образом, ее вынудили позорно представиться небесам: без свечки и как мокрая курица, отпетушившаяся в расцвете лет. Под стражу взят недотепа мистер Хмурыйдэй, который не изъявлял добрых эмоций навстречу ее характеру, но боялся даже пальцем попробовать ее показушную осанку. А тот, чья пятерня погубила женскую единицу населения, не имеет зазрения в совести, надеясь на безнаказанность. Не выйдет. Вот наступает момент, когда над его макушкой зависнет Домкратов меч из дамасского чугуна. Злостным ре… ви… ци… рецивидистом, потушившим невинный факел жизни, является не кто иной, как примазавшийся к Эмме, ибо в соответствующих местах смазливый… Дик Бройлер.