Дмитрий Павлюк - Не вилка. Сборник рассказов

Мой лес не любит, когда я чувствую что-то, и прогоняет меня, сначала по-хорошему, а потом и вот так, по-плохому. И я все понял. Если ты забрался в него, если осмелился зайти в него, если захотел быть с ним, то забудь о себе, забудь обо всем, что ты видел раньше, забудь все, чему тебя учили, все, что ты точно знаешь, потому что здесь это не имеет никакого значения. Забудь все свои ощущения, выбрось из головы все свои чувства, положись лишь на разум – и тогда ты сможешь дойти, тогда ты выживешь здесь, тогда ты станешь тем, кем ты должен быть.

Я чувствовал, как мой лес расширялся с каждой минутой моего пребывания в нем, он становился гуще, деревья становились извилистее, все будто бы старалось не дать мне двигаться дальше, остановить меня, потому что я подобрался слишком близко к центру. Ряды холмов становились все чаще, а это означало, что я почти на месте – там, где все и началось, там, где нечто посмело встревожить спокойствие этой земли, привести ее в движение, посеять первое семя, послужившее началом всему моему обширному лесу.

Мне становилось невыносимо тяжело, что-то происходило со мной, в моей голове закружились, заиграли сотни мыслей, казалось, весь мир вдруг решил залезть ко мне в голову. Калейдоскопы разных картин из прошлого, ненастоящего, выдуманного предстали передо мной, и я не знал, куда мне смотреть, что делать, все потеряло какой-либо смысл, все стало настолько нереальным, что мне казалось, будто и сам я вовсе не существую, что я всего лишь сгусток некой энергии, затерявшийся где-то в воздухе, я отделился от собственного тела, я потерял связь со всем, что казалось мне верным, я был совсем один в своем лесу и видел всю его зловещую мрачность, всю невыносимую правду.

Мне хотелось уйти, раствориться, захлебнуться этим тяжелым воздухом, но я не мог сделать ни единого вздоха, воздух будто убегал от мня, пока я задыхался, но не умирал. Деревья становились то толще и ближе, давили на меня, сжимали в свои тески и не желали отпускать, то отодвигались дальше, оставляя меня на пустой и темной опушке, лишенной хоть какого-либо проблеска света. Ветви цепляли меня за ноги, я рвался, а они вновь обвивали меня, тянули назад, отталкивали, не давая пройти, но я рвал, ломал их, упорствуя. Я был на краю отчаяния, Мне хотелось кричать, но что-то сдавливало горло, мне хотелось звать на помощь, но никого не было рядом, мне хотелось отвлечься, но все, что я видел – мой лес, решивший ополчиться против меня, решивший навеки заточить меня в себе, пронизывать меня острыми ветками и не отпускать. Земля уходила из-под моих ног, но возвращалась.

Но я рвался вперед, я бился со своим же лесом, бился и проигрывал, но не желал отступать, пути назад у меня не было, я готов был сбросить с себя свое тело, разорвать свою грудь и скинуть с себя всю плоть, как комбинезон, чтобы никто и ничто не смогло уцепиться за меня, и продолжить идти, но мои руки обвили крепкие ветви и я не мог даже пошевелиться. Это был конец, я думал, что это конец, я не видел пути, ветви тянули меня в разные стороны и, казалось, прямо сейчас разорвут меня на части, я упаду на мягкую холодную землю и исчезну.

Но вдруг я заметил что-то, похожее на дверную щель, откуда сочился белоснежный свет. Я не мог поверить в это, я не мог верить ничему. Меня будто выворачивало наизнанку, но этот свет успокаивал, убаюкивал меня, заставлял затихнуть нарастающий шум листвы, выбрасывал из головы весь бардак и освобождал место только для себя. Я не чувствовал больше, как что-то давит на меня, любые оковы стали совершенно безобидны, я двинулся вперед, настолько легко мне было тогда, что казалось, будто бы я вовсе не касаюсь земли, а парю в пространстве.

Я забыл обо всем: о дыхании, о боли, о тяжести – все это было настолько мелко и незначительно по сравнению с этим белым светом. Я медленно двигался к нему, все отчетливее и отчетливее различая очертания двери. Мне вовсе не показалось странным ее присутствие, я в каком-то роде давно знал, что она будет здесь, ведь этот лес мой, а значит, и все в нем – мое.

Дверь находилась в небольшом углублении, откуда по земле шли небольшие волны. Она была центром, от нее все и идет. За ней, возможно, находится то, что я так долго и упорно искал – ответы. Больше, чем мне нужно, больше, чем вопросов, что я задавал. Я дотронулся до ручки, она не была ни холодной, ни теплой, ее не было вовсе, я лишь представил ее.

Дверь открылась, но свет был настолько ярок, что я не видел ничего, кроме чистого белого пространства. Я тянулся к нему, а оно тянуло меня к себе, поглощало мой разум, очищая его, ставя все на свои места. Я был совсем рядом, я уже ощущал его тепло, как вдруг все резко изменилось. Все потухло. Меня охватило неприятное ощущение, я вдруг снова стал осознавать все происходящее, мир вокруг меня и мое собственное тело, еще живое, но будто бы вот-вот должное умереть.