Стефания Вишняк - Испекли мы каравай… Роман

Наконец, первый «А» из сорока двух человек подошел к зданию, в котором им предстояло грызть гранит науки, как минимум, четыре долгих-предолгих года…

Едва переступив порог класса, Олька увидела сиротливо, и оттого очень трогательно, аккуратно стоявшие на полу у входа чьи-то запыленные коричневые сандалии. От созерцания такой картины Олька почувствовала невероятное облегчение и, ни секунды не раздумывая, а предвкушая одну только радость, нетерпеливо стала стаскивать и свои… Но, «умная и строгая» Анна Дмитриевна категоричным тоном запретила ей это делать и повелела сесть за вторую парту в среднем ряду. Мгновенно вычислив хозяина одиноко стоящих сандалий, которым оказался новоиспеченный Олькин однокашник Яша Мартьян, учительница заставила его незамедлительно обуться.

Наконец в классе воцарилась тишина, и начался, их первый в жизни урок.

Олькиным соседом по парте оказался тихий, почти глухонемой, но очень улыбчивый Эдик. Соответственно ответив на улыбку соседа, она окинула оценивающим взглядом класс от пола до потолка и восхитилась как красивыми, нарядными детьми, так и прохладой, царившей в чистом, уютном классе; высоченные свежевыбеленные стены, большие окна полы, дверь, парты и классная доска – все, как ей казалось, сияло новизной. Она тихонько сидела и все разглядывала, с удовольствием вдыхая запах свежей краски, царивший в этом новом для нее мире.

Вдруг ее взор невольно остановился на первой парте соседнего ряда, за которой тоже сидели девочка с мальчиком. На первый взгляд они были, как будто, обычными, хотя…. Мальчик был единственным в классе очкариком, а девочка, подстриженная почти так же коротко, как сосед, отличалась ото всех матово-рыжим оттенком волос и очень красивыми на лице веснушками. От них обоих исходила какая-то особая, осенняя прелесть, и Ольке они сразу показались самыми красивыми из всех присутствовавших. Вообще-то, Олька за свои семь лет, пусть не так часто, но все же встречала и рыжиков, и ребят в очках, но те на нее не производили ровно ни какого впечатления. Эти же – просто потрясли ее не только своей неземной красотой, а чем-то еще таким… пока необъяснимым, и Олька мысленно даже упрекнула себя в том, что не обратила внимания на такое двойное чудо, даже несмотря на довольно продолжительное совместное путешествие. Девочка с двумя огромными, пышными белоснежными бантами, каким-то непонятным образом прикрепленными к ее коротким, но достаточно густым волосам на самой макушке, повернувшись лицом к классу, мило улыбалась. Ольке казалось, что зовут эту девочку ни как, не иначе, а только Светлана, если, конечно, она русская, а если немка – Ангела, так как она не знала более изысканных имен, достойных такой необыкновенной, лучезарной красавицы. Мальчик же, хотя и был без веснушек, и вообще не был рыжим и не улыбался, отличался от прочих даже не очками, а чем-то другим, что, скорее, больше было у него внутри… Пока Олька не могла понять, что же такое есть в этом серьезном парнишке, что делает его таким непохожим на остальных сверстников. Ей даже раз показалось, что от этих ребят, как ни от кого другого, исходил необыкновенный свет. Тихонько вздохнув, она подумала, что если даже ей предстоит видеть их всю жизнь изо дня в день, она не устанет ими любоваться. И ей вдруг почему-то подумалось, что Ангелы на небе именно такие, разве что те полностью в длинных белых одеждах да с крыльями.

Сделав над собой невероятнейшее усилие, она, наконец, оторвала взгляд от этих, почти неземных божественных существ и стала с горечью сожалеть, что под пришитым к ее форме воротничком никто не видит ни ее красивую синенькую пуговичку, ни оранжевую вышивку…

Через какое-то мгновение выяснилось, что мальчика зовут Шурик по фамилии Красовский, а девочку – Катей Чарунской. Но Олька ничуть не огорчилась, что Катина фамилия менее прекрасна, нежели у Шурика, а наоборот, вдруг обрадовалась, имени девочки, потому, хотя бы, что именно так зовут ее, Олькину маму… По которой впервые в жизни за эти нескончаемые полдня она успела изрядно истосковаться. Она даже отметила про себя, что Екатерина – самое замечательное имя на свете. Ей вдруг страстно захотелось хоть чем-то стать похожей на Катю-одноклассницу, и она подумала, что если она никогда не сможет стать такой же красивой, то, когда вырастет, у нее будет такая же красивая дочка, которую она непременно назовет Катей. И когда ее Катя пойдет в первый класс, Олька накупит ей много красивых вещей у той спекулянтки, ну, которая в день выдачи зарплаты ходит по поселку с большой сумкой и продает всякие разные вещи, которых нет нигде, и даже в универмаге райцентра. И наденет она на свою дочку такую же красивую форму с мелкими складочками, как у Кати, с кружевными манжетами и воротничком, такой же капроновый фартук, и такие же огромные банты, и белые гольфики, и вишневые туфельки с маленькой кругленькой пуговичкой. А потом… потом у Ольки появится такой же необыкновенный, как Шурик, сын… он тоже будет такой же красивый и непременно в очках…