Марина Алиева - Мистер Игрек Рок

Миновав несколько коротких улочек, мужчина свернул в проулок, потом в другой, третий – все безликие и безымянные, потому что брёл он так же незряче, как и по лесу и выискивал явно не уличные указатели. Однако к цели его определённо что-то вело, потому что, опять же, ничуть не плутая и не замирая в неопределённости, он решительно свернул в новый проулок и оказался как раз там, куда, похоже, и стремился. И здесь окаменевшее лицо второй раз дрогнуло, озарившись не столько подобием улыбки, сколько мыслью о ней, ибо улыбаться окоченевший человек уже не мог.

На ближайшем доме ярко горела вывеска: «Отель «Ахея».

Мужчина невесомо выдохнул и закрыл глаза. Как всегда бывает, последнее усилие, когда цель уже перед носом, оказывается самым трудным. Он покачнулся, еле удержав равновесие растопыренными, негнущимися руками, и пошёл прямо ко входу в отель, куда вели три деревянные ступеньки.

3.

Зачем-то ступени эти были обиты ковром, заиндевелым, истрёпанным и таким ветхим, что восстановить его цвет и рисунок не смог бы даже чародей. Сама дверь деревянная, полукруглая с мутным окошком-иллюминатором, подсвеченным изнутри золотистым светом, оснащена была флюоресцентно яркой кнопкой звонка, надавив на которую человек услышал звук корабельной рынды. Он еле заметно вздрогнул, уронил руку, которую поднимал к звонку, изогнувшись всем телом, и замер в ожидании.

Спустя мгновение за дверью торопливо зашаркали. Один за другим отодвинулись засовы, (человек машинально отсчитал пять), и дверь с патриархальным скрипом раскрылась, явив гостю силуэт, то ли старичка, то ли сильно согнувшегося человека в колпаке и, вроде бы, в халате, в воротник которого он зябко кутал своё горло.

– Ах! Боже мой! Боже мой! – тут же запричитал силуэт.

Выскочил за порог, обхватил пришельца за плечи и, не переставая причитать, повлёк внутрь, где оказался, всё же, не стариком, а вполне крепким мужчиной лет пятидесяти.

– Как же вы так?! По этакому морозу! Без шапки!.. Ах, Боже мой! Ботинки-то, ботинки… Ах! Вы, верно, заблудились?.. Нет! Ничего не говорите! Скорей, к камину, и никаких разговоров пока не выпьете кружку глинтвейна и не согреетесь!

Дверь за их спинами захлопнулась, словно отсекла и холод, и дорогу, и всю бесприютность уходящей ночи. Мужчина позволил усадить себя в кресло, немного потёртое, но всё ещё с обоснованной претензией на роскошь, и разом как-то обмяк. Кресло оказалось тёплым и уютным, от чего сразу потянуло в сон. Но едва веки гостя начали опускаться, как его тут же суетливо потрясли за плечо.

– Нет, нет, не спите пока! Вам необходимо себя прогреть!

Голова мужчины с откровенным усилием поднялась. Он как-то изумлённо и покорно принял высокий стакан с дымящимся напитком, обхватил его ладонями и сделал глоток, глядя поверх края стакана на приветливого хозяина.

– До дна! До дна! – замахал тот руками. – Вы же, сударь мой, совсем замёрзли! Смотрите, вот тут, на плече корочка ледяная. Позвольте ваше пальто, я его просушу.

Пришелец не успел ничего ответить, как уже был ловко приподнят и раздет до костюма. При этом хозяин, (или, кто его знает, может просто ночной портье), ухитрился заботливо вытащить тёплый стакан из окоченевших ладоней, выдернуть руки гостя из рукавов и вернуть стакан на место всего за пару мгновений. Потом он критически осмотрел начавшие оттаивать брюки и ботинки, немного подумал, вытолкнул откуда-то ногой пару смешных домашних тапок и с извиняющейся улыбкой принялся гостя разувать.

– Не рискну предложить вам снять ещё и брюки, но скоро утро, встанет моя жена, и уж она придумает, что можно дать на первое время, пока ваша одежда будет сохнуть. А пока вот, только это.

Он удовлетворённо нахлобучил тапки на босые, негнущиеся ноги мужчины, подсунул под них скамеечку, смягчив её подушкой, и слегка развернул каминный экран, чтобы всё тепло шло на гостя.

– Ну вот, сейчас выпьете, согреетесь, потом получите лучшую из комнат, где сможете поспать, а утром.., нет, простите, уже днём я вас зарегистрирую. Тогда и расскажете, как вы тут у нас очутились. Без этого никак, народ здесь чертовски любопытный, и уже утром все увидят следы на снегу, по которым догадаются, что ночью в город кто-то пришёл. Для нас это большая редкость… Ну, пейте, пейте! И теперь уже не молчите. Лицевые мышцы надо как-нибудь размять, чтобы кровь прилила… Может, скажете хотя бы имя?.. А?.. Что? Не слышу… Вы имя-то своё помните?

Мужчина поднял от почти уже пустого стакана глаза, ставшие в тепле этой гостиной совсем голубыми, и, подумав, кивнул, опять же, с изумлением, словно он и сам не ожидал, что помнит собственное имя.