Валерий Красовский - Письма из прекрасного далека. Книга шестая. Минуя озеро Байкал

Иногда утром, но чаще в обеденное время, Шувалов, проходя мимо аптеки, видел молоденькую девушку с коляской, в которой мило спал малыш. Лицо у девушки было красиво своей молодостью, но грустно. Казалось, что она вот-вот расплачется. Ведущий дивизионный хирург здоровался с ней, пытаясь приободрить. Она отвечала на приветствие, изображая необходимую в таких случаях улыбку. Через две недели к ней приехала мать, взяла дочь и внука и увезла на свою родину.

Есть такой фразеологизм: «изобретать велосипед», смысл которого всем известен. Тем не менее, зачастую тщеславно пытливый, пронырливый, ищущий и вечно неудовлетворенный человеческий ум не останавливается в своих странствиях, добывая знания и, предлагая иногда парадоксально удивительные перевоплощения уже изобретенных вещей. Военная медицина, пусть и отстает в развитии методов спасения от стремительного взлета средств уничтожения, но тоже движется вместе с прогрессом.

Хирургия на первый взгляд кажется довольно консервативным разделом медицины, где однажды освоенные приемы и методики остаются незыблемыми. Это действительно имеет место, но доводка и улучшение качеств «велосипеда» продолжается. Каждый практикующий врач – главный оппонент, критик и оценщик всех новых веяний.

Когда спал трудовой ажиотаж первой половины дня, были проведены плановые операции и сделаны перевязки, сняты перчатки, маски, бахилы, шапочки и халаты и всей душой хотелось окунуться в нирвану обеденного покоя, Шувалова вызвал командир части.

– Нужно испытать одно новое изделие и дать заключение о перспективах его применения, – без предисловий начал разговор майор Гуров.

Так как Василий Фомич был постоянно загружен практической работой, его редко привлекали для экспертных работ по новой технике. Последний раз это случилось в прошлом году при испытаниях машины под названием автомобильная перевязочная.

– А когда надо начинать? – поинтересовался Шувалов.

– Сразу после обеда.

– В какие сроки требуется уложиться?

– В одну неделю. Распоряжения все даны, команда скомплектована. От вас требуется участие в качестве специалиста. Сбор в пятнадцать ноль-ноль на плацу.

Больше никаких пояснений не последовало.

Позволю себе небольшое отвлечение. Если обратиться к истории изобретений зеркал, то оказывается, что этот предмет существует уже несколько тысяч лет. О свойстве зеркальных поверхностей отражать не только свет, но и тепло узнали позже. Эта способность используется в термосах.

В назначенное время участники испытаний собрались на плацу. Было солнечно. На сопках расцветал багульник. На полигон шли налегке. Только у командира учебной роты капитана Зотова была медицинская сумка через плечо. Шувалов ожидал увидеть на месте прибытия очередное техническое изделие медицинской направленности, но там было пусто. Зотов остановился, снял сумку и положил ее на траву. Неподалеку росли сосны и были нагромождения валунов.

– Ну, что приступим! – послышался голос Зотова и он, расстегнув сумку, достал из нее небольшие пакеты, размером с блокнот в упаковке светло-серого цвета и раздал всем участникам. Внутри оказалась синтетическая пленка, с одной стороны которой было какое-то металлическое напыление, отражавшее изображения, как зеркало, со второй беловатое синтетическое покрытие. Как оказалось, все было банально просто. В эту пленку предполагалось в зимнее время укутывать раненых при транспортировке отражающей поверхностью внутрь, а летом, наоборот – отражающей поверхностью наружу. Испытуемые из числа курсантов заворачивались в эти пленки и превращались в ослепительно сверкающие свертки. «Прекрасная цель для вражеской стороны», – подумал Шувалов. Изделие оказалось прочным на разрыв, правда резалось и прокалывалось, не горело, а только плавилось. Шувалов поместил ладонь между отражающими поверхностями, и сразу почувствовал тепло. Курсанты еще несколько дней в послеобеденное время терзали эту пленку. Поврежденные экземпляры, а по завершении испытаний, и все оставшиеся, были розданы желающим из числа любителей охоты и рыбалки, чему те были весьма рады.

«Только смерть освобождает от политзанятий!» – такой лозунг был на вооружении у молодого заместителя командира медицинского батальона по политической работе старшего лейтенанта Демьянова Николая Владимировича. Врачи медицинской роты вызывали в нем раздражение с первых дней пребывания его в этой должности. Они были постоянно заняты, вечно ссылались на необходимость осматривать поступающих больных. Заведующий хирургическим отделением капитан Шувалов Василий Фомич, временно исполнявший обязанности также ведущего хирурга, как казалось замполиту, поощрял такое поведения у своих подчиненных. У Демьянова зрело убеждение, что врачи «злоупотребляют» своей практической занятостью, уклоняясь таким образом от его правильного идеологического воздействия. Николаем Владимировичем его называла только штабная секретарь-машинистка, а остальные обращались, или упоминали, называя звание или должность. Принадлежность к партийной элите он любил демонстрировать даже во взаимоотношениях с командиром части, что создавало вокруг него ауру официоза. Надо отдать ему должное – до снобизма он не возвышался, умел вести грамотно беседы, проводя в массы рядового, сержантского и офицерского состава единственно правильную линию партии. За деятельностью врачей хирургов и одного офицера терапевта он по своим налаженным каналам организовал контроль, но к его досаде накопать ничего существенного не удавалось. Перенос же спланированных им занятий был равнозначен вырыванию из его рук куска хлеба, ароматного, свежеиспеченного, мягкого, греющего своей теплотой. С врачами из учебных взводов у него не возникало проблем. Все работали, как винтики, мечтая когда-нибудь перейти на практическую работу, а без положительной, вернее, безупречной партийной характеристики шансов осуществить эту мечту не было. На воображаемые им весы добродетели, где превалирование груза его обязанностей было неоспоримо, иногда падала песчинка сомнения в пользу его противников, особенно когда ему представлялся портрет бородатого античного врача Гиппократа, висевший в ординаторской у хирургов. У него в кабинете на стене был величественный портрет генсека.