Игорь Павлов - Браслет Рангана

– Потерпите, уже недалеко, – Грачёв весело подмигнул мальчишкам и извиняюще кивнул Тарасу Михайловичу. – Метеостанция в новое здание переехала. Думаю разместить вас там. Хотел к себе сначала, да стыдно стало. Холостяцкое жильё, удобства во дворе. А там – всё как положено! Душ, зимний туалет и даже интернет работает. Не против?

– Нам всё удобно, – старый геолог успокаивающе махнул рукой и чертыхнулся, стукнувшись головой о крышу салона на очередном ухабе. – Как вам лучше. Не вы же к нам, а мы к вам напросились.

– Тарас Михайлович! Что это ещё за разговоры? Вы меня с детства знаете! – выразительные губы Грачёва очень точно показали степень его обиды, – Я очень рад, что вы нашли время приехать. А тем более с такими орлами!

Он снова подмигнул Лёньке и Андрею:

– Сейчас отдохнёте, умоетесь, покушаете, а завтра с утра – я в вашем распоряжении. И музей тоже…

– Да я же шучу, Олег! Знаю, что ты рад, -Тарас Михайлович вздохнул, – Жаль, Виталю, папу твоего уже не застал.

– Да… он незадолго до смерти часто вас вспоминал. Спрашивал. Но… – Грачёв резко поменял тему, показав рукой на будто вынырнувшее из-под земли строение, и радостно провозгласил:

– Приехали! Вот и ваши хоромы!

Внедорожник притормозил у большого прямоугольного здания, выкрашенного небесно-голубой влагоустойчивой краской. Здание располагалось почти на самом берегу реки Подкаменная Тунгуска, где царственная тайга безнаказанно окружала улицы Ванавары – упрямый росток человеческой цивилизации – спокойно и по-хозяйски. Мальчишки буквально выкатились из надоевшего и растрясшего все мозги джипа.

Андрейка подпрыгнул и радостно завопил:

– Вау!!! Наконец-то, земля! – он с удовольствием озирал величественные перекаты строго-зелёного лесного моря с вкраплениями бурых обомшелых скал. – Гляди, как здорово!

Более сдержанный Леонид, улыбаясь, произнёс:

– Да, я на фото всё это видел. Но живьём… даже сравнивать нельзя.

– Ещё бы! Какая фотография с этим сравнится!

Стремительно развернувшись к Лёнькиному деду, белобрысый просительно проканючил:

– Тарас Михайлович, мы на речку сбегаем?

В это время Семёнов старший, пыхтя, доставал вместе с Грачёвым вещи из салона.

– А помогать кто будет? – но искреннее огорчение на усталых мордашках его рассмешило и растрогало. – Ладно, ладно. Даю десять минут. Хватит?

– Ура! Хватит. Мы быстро!

Мальчишки, став очень похожими, побежали в сторону говорливой и беспокойной Подкаменной Тунгуски.

– Десять минут! Через двадцать минут ужинать будем!

Ленька оглянулся и помахал деду рукой:

– Хорошо! Понятно!

Грачёв, улыбаясь, достал последнюю сумку и деловито попинал покрышки:

– Пацанам – везде дом. Потому что пацаны.

Тарас Михайлович хмыкнув, достал коротенькую трубочку-носогрейку и, чиркнув зажигалкой, выпустил облачко душистого дыма:

– А мы с тобой Олег? Разве не такие же, а?

– Да, только немного постаревшие.

Они засмеялись и, взяв багаж, направились к метеостанции.

Подкаменная Тунгуска не скучала. На её берегу стояла непонятная фигура, облачённая в большую, явно не по росту, брезентовую куртку и потрёпанные голубые кеды. Она выглядела даже комично, если бы не блестящий, абсолютно новый спиннинг, цена которого возможно, превышала цену средней руки ноутбука.

– Гляди. Суперский спиннинг, – с завистью прошептал Андрейка, – телескопический. И с пробковой рукояткой. Мечта! Только дороговато такое удовольствие.

– Телескопический? А что это значит?

Белобрысый старожил воззрился на городского незнайку с лёгким презрением:

– Жесть! А ещё москвич! Телескопический – это выдвижной, его вообще можно сложить до размера линейки и в сумку спрятать, понял? Удобно. И в рыбалке он надёжен. У вас что, в Москве никто такого элементара не знает?

– Я ж не рыбак, – смущённо двинул плечами Леонид, – у меня другие интересы.

– Да я уж заметил, когда вы с дедом рыбу червями кормили, – состроив ехидную гримасу, Андрейка помахал рукой местному рыбаку:

– Эй, мэн, как поклёвка?

Рыбак обернулся и ребята увидели, что перед ними девочка, примерно их возраста, с живыми голубыми глазами, коротко остриженная и с курносо вздёрнутым носом. Она оглядела вновь прибывших с невыносимо противным высокомерием и недружелюбно отрезала:

– Ты слепой? Женский пол от мужского не отличаешь? Мэ-э-эн… ваще!

Последнее слово «ваще» сопровождалось поворотом к реке, снова выставив на обозрение растрёпанную ветром копну тёмно-русых волос на затылке.