Игорь Павлов - Принц Шеннийский

ИГОРЬ ПАВЛОВ

Мир Рэи: принц Шеннийский

(книга вторая)

«Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит;

Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира».

Зигмунд Фрейд

От автора: роман пропитан мужских эгоизмом и моими извращенными фантазиями. Солидарные – наслаждайтесь, критики – запнитесь о первую же неверную запятую и разбейте свои носы в кровь. Слабонервные и особо впечатлительные не читайте этот шедевр во избежание остановки сердца.

Пролог

Глава первая. Рабство в красках

Маркиза Эмилия Кастильская

Представьте, что вы на краю пропасти. Одна только мысль о шаге вперед ввергает в ужас, отталкивает назад, как магниты одного полюса...

– Госпожа Эмилия? – робкий голос служанки заставляет вздрогнуть.

В этом месте не могу чувствовать себя безопасно. Мои дрожащие руки хватают эту девку за рукав, а следом и за волосы. Она ни при чем, но каждый, кто служит ему, сейчас кажутся мне чужими... людьми, что заодно. Девочка не сопротивляется, закусила губу, чтобы не кричать. Боится.

– Ты должна помочь мне, – шепчу. Она отрицательно мотает головой. – Передай лорду Кастильскому, что я тут, передай его рыцарям, любому...

– Он убьет меня и всю родню, мне нельзя с вами...

– Пошла прочь!

– Да госпожа. Простите, госпожа, герцог ждет,

Она уходит, а меня начинает переполнять тревога. Почему ты не убил его тогда?!

Ридли держит нас с Камиллой в своем тайном убежище. Этот замок далеко от столицы. Мой отец собирает армию, я в этом уверена. Он перевернет вверх дном этот мир, чтобы найти меня.

Подхожу к зеркалу. Нельзя показываться в дурном виде этому ублюдку. Но я прогнала служанку. Жалкая дура... не она, я.

Замок холодный, мрачный и непроницаемый. Все эти слуги боятся смотреть на меня, но одно мое неверное движение, и они тут же схватят, а он накажет. Предупреждение я уже получила. Щека помнит. Меня никогда еще так не били! Ненавижу!

Лорд Ридли в зале. Во главе стола. В этом замке только свечи, вокруг и везде. Запах плавленого воска теперь мой самый ненавистный запах. В зале больше никого нет. Ридли кивает мне, потому что я стою на проходе, жду его позволения войти.

– Вы прелестны! – восклицает он и поднимается, идет на встречу с учтивой улыбкой. Насмешка и фальшь.

– Однако, я недоволен тем, что вы демонстрируете дурное расположение духа! Разве вам не нравиться в гостях самого могущественного лорда Ороса? Садитесь, садитесь. Вина Эмилии!

Молчу, демонстрируя тем самым обиду. Это и женская уловка – расположить и смягчить. Вызвать жалость. Появляется прислуга, серая и ужасно назойливая.

– Я не хочу вина, – шепчу девке.

Та продолжает наливать со словами, что так приказал Ридли.

В зале появляется Камилла. Она не смотрит на меня, только на Ридли. Тот поднимается и идет к ней. Маркиза отчаянно отдергивает руку, предотвращая поцелуй. Герцог пьян и нетерпелив.

От удара по щеке, она валится на пол. Мое сердце замирает от страха. Он вздергивает ее на ноги, как пушинку.

– Не ушиблась, моя дорогая? – издевательски произносит он. – Дай, посмотрю. Дрожащие руки маркизы отступают. Камилла бесшумно плачет, отчаянно давит в себе слезы. Потому что Ридли не любит истерик.

– Ты же знаешь, ненавижу корсеты! – взрывается он и разрывает ворот и все что ниже.

Полуобнаженная Камилла садится, не издав ни звука. А я даже боюсь дышать.

– Леди Эмилия! – восклицает герцог. – Вы ведь не носите корсета!

– Ридли, хватит, – шепчет неуверенно Камилла. – Пожалуйста.

В Камиллу летит еда. На волосы, на лицо. Лорд хохочет.

– Леди Эмилия! Назначаю вас командиром расчета катапульты! – гогочет он. – Заряжай!

Продолжаю молчать. Камилла следует моему примеру и даже не пытается увернуться от кусков зажаренной дичи и винограда. Мерзко... Это наш великий лорд. Пьяная тварь. Ридли вскакивает.

– Командир расчета совсем распустился! – ревет он. – Его бы выпороть во дворе! Но сперва надо постричь!

Меня стригут его слуги. В эти ужасные мгновения, когда первые клочья волос посыпались, я испытала самую невыносимую боль и обиду... Ведь растила эти волосы всю жизнь. Они всегда радовали мой взор. А теперь вижу их у своих ног.