Андрей Брыксенков - Железная гиена. Прощай «Ворон»

«Ворон» поставили в док. Для офицеров возникли некоторые неудобства, но преимуществ было больше: семичасовой рабочий день, ежедневный сход на берег, отсутствие тревог, учений, тренировок. И матросам лафа: виси в люльке на свежем воздухе и под веселую музыку счищай скребком приросшие к кораблю ракушки.

После удалении с днища наростов и остатков старой краски подводную часть корабля надлежало трижды покрасить. Для этой цели на борт по шаткому трапу затаскивали тяжеленные бидоны со специальной краской.

Барсуков стоял на дне дока. Он оценивал состояние решеток на всасывающих патрубках. Вдруг он услышал истошное:

– Полундра, лейтенант!!!

Сильный толчок в спину резко бросил его вперед и вниз. Он упал и заскользил, вспахивая носом грязь на бетонном дне дока. Сзади что-то глухо ухнуло. Когда он приподнялся и обернулся, то обнаружил сидящего на нем Аганянца, а на месте, где он только что стоял – разбитый бидон, из трещин которого обильно выливалась коричневая краска, образуя густую лужу. «Если бы не Аганянц, – с холодным ужасом подумал Барсуков, – добавила бы моя кровушка в эту лужу теплого, красного колера.»

«Сарыч» опасно маневрирукт

Сарыч клюнул. Ворона он клюнул. Ворон – это не муж банальной вороны. Ворон – это крупнейший представитель воробьиннообразных. Длина ворона может достигать 70 см. Хотя он и крупная птица, но не хищник. Сарыч же хищник, поэтому клюнул сильно.

Выбрать имя корабля при его рождении – большая ответственность. Моряки знают, что название корабля каким-то образом влияет на его судьбу. И им очень не нравилось, когда под давлением политиков боевому кораблю давалось такое неуклюжее имя как «Архангельский комсомолец» или «Советский Туркменистан». Представляете: «Врагу на сдается наш гордый „Советский Туркменистан“…».

Или ещё чище: крейсер «Имени ХХII съезда КПСС». Уржаться можно! Как какой-нибудь колхоз.

Что-то наши морские специалисты стали мудрить с названиями боевых кораблей! Наверное, поэтому и аварий на флоте стало случаться все больше и больше. Вот и «Сарыч» клюнул «Ворона», то есть один сторожевой корабль протаранил другой сторожевой корабль. А почему бы и не клюнуть раз ты птица.

Дать кораблю птичье имя – как-то не того. «Белый лебедь» для самолёта краса, а корабль – он же не летает. И вдруг, на тебе – «Ворон».

Хотя, почему «не того», если первый русский военный корабль был «Орлом»? А корветы – «Сокол», «Ястреб», «Кречет»? А канонерские лодки – «Кобчик», «Коршун», «Чайка»? А, подводные лодки – «Гагара», «Лебедь», «Пеликан»?

И всё-таки название «Ворон» воспринималось хуже, чем, скажем, «Сокол», «Ястреб». Всё-таки ворон не орёл. Но, что поделаешь раз окрестили корабль названием такой сомнительной и немного мрачноватой птицы? Придется и на «Вороне» послужить.

Так рассуждал зелёный лейтенантик Барсуков, недавно прибывший на сторожевой корабль. Лейтенантик располагался на корабле в седьмой каюте, где располагались и другие второстепенные офицеры корабля, такие как начальник интендантской службы, корабельный комсомолец, помощник командира БЧ-2.

Находилась каюта №7 в корме корабля. Такие каюты на флоте иронически называют адмиральскими. Ирония заключалась в том, что кормовые каюты – это самые некомфортабельные каюты.

Все командиры боевых частей жили в носовых каютах. Там тихо и спокойно. Над седьмой же каютой всё время грохотали флотские ботинки, а в походе её одолевали вибрация и шум гребного вала, который вращался под самой каютой. Но все обитатели седьмой каюты были юны, жизнерадостны и какой-то там шум их совершенно не волновал.

Обитатели «адмиральской» каюты

А в свое время на парусных кораблях адмиралы и офицеры обретались именно в корме. Там качка мягче и носовой матросский гальюн дальше. Форштевень «Сарыча» врезался в правый борт «Ворона» в районе кормы, там где были расположены 6-й кубрик и седьмая каюта. Хорошо, что никто не пострадал: личный состав по тревоге находился на боевых постах.

А корпусу досталось. Все конструкции были смяты. В борту зияла знатная пробоина. И форштевень «Сарыча» был заметно деформирован. По всему было видно, что придется обоим кораблям встать у заводской стенки и немного подремонтироваться.