Елена Медведева - Такая простая сложная жизнь. Сборник рассказов

Но еще тогда, в момент нашего первого знакомства, когда я любовалась красотой его рук, был момент, против чего мой внутренний голос бунтовал, – длинный ноготь мизинца левой руки. Эта деталь выбивалась из той картинки, которую я сложила в своем воображении, потому что в моем понимании мужчина не должен отращивать ногти и делать маникюр. Этот длинный ноготь всегда присутствовал в нашей жизни как символ несовпадения взглядов, мироощущения, был проявлением главной черты характера мужа – упрямства. Неуступчивость, нежелание услышать другого человека плюс тяга мужа к горячительным напиткам, переросшая в абсолютную зависимость, очень скоро сделали мою семейную жизнь лишенной хоть капли женского счастья.

Но все в этой жизни имеет какой-то смысл, предопределенность свыше. Наверное, я встретила этого человека для того, чтобы родить дочь. Именно такую. Потому что иначе у нее не было бы столь прекрасных рук. Как у отца. Тонкая кисть, длинные тонкие пальцы.

У меня же обычные руки – запястье тонкое, а вот ладонь довольно широкая, пальцы короткие. Зато от рождения тонкий музыкальный слух, я могу подобрать любую мелодию – на пианино или аккордеоне. И красивый голос – в маму, не зря у нас в роду были певчие в церковном хоре. Я могла бы стать музыкантом, но не стала, увы. Не хватило трудолюбия, упорства, я не ставила такой цели – растекалась река желаний.

Так вот в нашей дочери все это гармонично соединилось – мой слух, музыкальность предков и пальцы отца. Плюс в ней оказалось то, чего не было ни у меня, ни у мужа – упорство и целеустремленность.

Сыграл свою важную роль в жизни моей дочери еще один предмет – пианино.

Мои родители, будучи людьми небогатыми, не жалели средств на образование нас, дочерей, – всестороннее. Потому мне покупали все, что захочу – скрипку, пианино, аккордеон, но училась я из-под палки, быстро теряя интерес, когда нужно было прикладывать усилия. Потому музыкальную школу кое-как закончила, мелодии подбирать научилась – и на этом все. Инструмент, предназначенный для исполнения произведений великих композиторов, использовался мною только на семейных вечерах, чтобы подобрать простейший аккомпанемент к прекрасному голосу моей мамы или расположить к себе своих ровесников, наигрывая модную песенку и подпевая звонким, как ручеек, голосом.

Потом случилось великое переселение 90-х, когда из братской советской республики побежали кто куда евреи, немцы, русские. Особо выбирать не приходилось, ковровые дорожки нам никто не стелил, мы уехали в условия худшие, чем были, но безопасные, сохраняя жизнь и будущее своей семьи. Квартиру, мебель – все распродавали за бесценок. Но что-то тогда удержало меня от желания продать, отдать, оставить «Элегию», ведь пианино транспортировалось особенно трудно, да и могло попортиться в долгой дороге в пыльном контейнере, куда мы погрузили только самое необходимое. Но я посчитала, что эта вещь – необходимая! Я не сомневалась в этом ни доли секунды, как ни отговаривал меня муж, мол, зачем везти лишние «дрова». Как и книги.

Потом пианино еще не раз путешествовало с нами по съемным квартирам, пока не обрело своего постоянного места – в городе на Волге, в маленькой, но своей квартире, став украшением, центром, гордостью самой большой комнаты – зала. Конечно, оно было безумно расстроено, что, впрочем, не мешало мне устраивать музыкальные вечера на каждый праздник, в семейные дни рождения, где мы с моей мамой, горячо любимой внуками бабушкой, обладавшей прекрасным, от природы поставленным голосом, по-прежнему пели романсы, Анну Герман, Есенина… Не тогда ли зародилась в моей дочке потребность жить в окружении звуков, музыки, но, скорее всего, еще раньше – с моих колыбельных, которые пела ей своим звонким, как ручеек, голосом.

Моя дочь села за инструмент в пять лет, взобравшись на стул, болтая ножками, прикоснулась своими тоненькими прозрачными пальчиками к клавишам… Волшебство рождения мелодии – это было потрясением для моей впечатлительной девочки. Желание извлекать эту гармонию звуков становилось все сильнее.

Поначалу я наблюдала этот интерес совершенно спокойно – все дети хотят побренчать на пианино, большом или маленьком, для всех это любопытно, забавно, но они остывают, когда приходит время серьезных занятий, понимания, что музыка – это труд. Я никогда бы не стала заставлять своих детей заниматься музыке насильно, из-под палки, как это делали мои родители, за что лично я им очень благодарна, потому как маленький человек еще не знает себя, не понимает, что ему в жизни пригодится. Даже поверхностное обучение в музыкальной школе принесло мне массу полезного – я освоила нотную грамоту, научилась владению инструментом хотя бы на любительском уровне, что всегда прибавляло мне популярности у окружающих, там воспитали во мне музыкальную культуру, вкус – уж отличать плохую музыку от хорошей я научилась.