Евгений Кулькин - Полоса отчуждения

Тем временем подруга ударилась в рассуждения, которых Максим от нее не ждал.

– Мужским существом управляют три ипостаси: сознание, подсознание и инстинкт.

– И тут троица! – всхохотнул он.

Но подруга строговато глянула на него.

– А святое, – сказала, – лучше всуе не упоминать!

«Всуе», – про себя повторил Максим, уловив в этом слове больше охального, чем чего-то четко смыслового.

Неужели этому нет перевода?

На общедоступный.

– Между прочим, – сказала Подруга Жены (в будущем как безымянницу звал ее с больших букв), – секс должен быть праздником, а не скучной повседневностью.

Что такое секс он уже знал.

Вернее, формулировку того, что он обозначает, мог даже трактовать так, как это делает Вера.

В ее устах это звучит как-то интимно-тепло – «близость».

Если честно, свою неотесанность Максим стал ощущать только после женитьбы.

До этого ему казалось, что он самый умный, в меру эрудированный и – по всем иным параметрам – неотразимый.

Правда, девки, которых на «Леспромхозе» было не очень много, его почему-то не сказать, что избегали, но этак сторонились, что ли. Словом, не давали повода продемонстрировать свои способности. Да и возможности тоже.

Коленка Подруги Жены действительно норовила попасть под его ладонь, когда он брался за набалдашник рычага, чтобы переключить скорость. А Подруга Жены пела:

И когда она замолчала – видимо, не очень хороший следующий куплет – дорогу им перебежал пес, волоча в зубах пакет с явно чем-то съестным.

– Останови! – тронула она его за коленку.

Он притормозил.

Пес тем временем рвал зубами целлофан.

И как только ему это удалось, с ближайшей сухостоины слетело восемь ворон.

Поделившись пополам, они принялись, как потом понял Максим, за довольно продуманное дело.

Четыре вороны, оглашая ором окрестность, бросались на пса.

А остальные в это время растаскивали в разные стороны содержимое пакета.

Но удивительней всего было то, что вскоре они поменялись местами.

Нападальцы стали пожиральцами.

И наоборот, те, кто уже насытились, с новыми силами теснили от поживы пса.

– Ну и продумцы! – восхищенно произнес Максим.

– Круговорот рациональности в природе. Видишь? – кивнула она на то место, которое только что было полем борьбы за добычу.

На крошки, которые тут наплодились, налетели голуби.

А потом среди них зашустрили и воробьи.

И тут один сизарь с каким-то вызывающим отливом на зобу с ходу уестествил едва приметную голубку.

– Знаешь, – на задумчивости произнесла Подруга Жены, – лишиться девственности меня принудили именно голуби. – И хотя Максим не спросил «каким образом?», она пояснила: – Раз им все это можно делать на виду, почему не сотворить подобное тайно? – И она уточнила: – Ради опыта.

Максим молчал.

– Тебе неинтересно узнать, кто у меня был первым?

– Почему же? – вымямлил он.

– Я досталась… – она сперва запнулась, а потом и вовсе махнула рукой. – Хотя какое это имеет значение? Тем более для тебя. – Она опять тронула его коленку. – Поехали! – сказала.

Тем временем дорога пошла в гору, и те, кто решил одолеть ее пешком, то и дело вскидывали руки, надеясь обрести роль попутчиков.

– Пусть топают да ушами хлопают, – сказала Подруга Жены, имея в виду, наверно, всех сразу.

Однако когда впереди возникла старушка с клюкой, повелела:

– Посади ее. – И на недоуменный взгляд Максима пояснила: – Она уже всех ближе к Богу.

Но Подруга Жены ошиблась.

Впереди были те, кто ее явно опередил.

Они вроссыпь лежали вокруг опрокинутой машины, и «скорая» сиротливо демонстрировала свою бесполезность.

– Давайте я дальше пойду пешком, – сказала бабка.

– И меня тут оставь, – подвторила ей Подруга Жены.

Максим пожал плечами. Что могло означать: «хозяин – барин».

Правда, в данном случае хозяйка.

Но удивило другое.

Подруга Жены направилась на параллельно бытовавшее здесь кладбище. Постояв какое-то время на дороге, Максим развернул свою колымагу и поехал домой.

Во сне его ели мухи.

И он от них отбрыкивался, откивывался и даже отдувался.

Это когда они норовили сесть ему на губу.

Поскольку спать в одной постели у них не было заведено, Вера не попала под угнетенье его сонных жестов.

Проснувшись после очередного ляганья, он неожиданно вспомнил вчерашний разговор с женой.