Ольга Хейфиц - Голый дневник

По этой дороге ты когда-нибудь пойдешь не одна.

Никогда не писала толковых дневников. Сейчас мне кажется, что зря, или жаль. Потому что теперь у меня есть желание повспоминать.

Париж моими глазами – это детский подарок на Новый год. Или взрослое счастье долгожданного обладания. Я иду, тротуары струятся, смешные мостовые сбивают каблуки любимых туфель. Весна, конечно. В саду Тюильри на меня кидается солнце, запах молодых, безупречно французских людей, раскиданных на газоне. Я обычно сажусь на одну из скамеек, опасаясь еще не отогревшейся земли. Камень скамейки шершавый, старый и умный. И первые, счастливые французские слезы, переполнив меня, выливаются из глаз, их не смущают ни веки, ни накрашенные ресницы, они лишь секунду замирают перед этими препятствиями и, словно почувствовав свою силу, струятся по щекам, смывая пыль. Я всегда плачу в первый день в Париже. Могла бы обнять его, или съесть, проглотила бы не задумываясь. С балконами и эркерами домов, с запахами булочных и шедеврами Лувра и Орсе, с метро, непреодолимо пахнущим, с сигаретным дымом, вокзалами, старыми фонтанами, трансвеститами в Булонском лесу, с Эйфелевой башней. На десерт – воздушное бизе Сакрекёр, а запила бы Сеной.

Подавившись собственным парижским счастьем, спешу в кафе, чтобы написать тебе об этом, ничего не забыть из своих последних ощущений. Тут мне попадаются жареные каштаны, а потом дождь застает врасплох. В кафе тепло, еще год назад было бы прокурено-дымно, уютно. Сейчас даже тут надо выходить на улицу. Пристраиваюсь на крохотной веранде, за микроскопическим столом, почти тумбочкой, на нем только и уместится, что пепельница, бокал St.Estephe и чашка кофе. Пишу все это в телефоне, все равно ноутбук ленится дома, на диване. Дивное, стремительное счастье солнечного Тюильри убежало, оставив вдумчивое, сонное удовольствие на дождливой веранде в La Bouteille d’Or напротив Риволи. А после меня ждет ужин на Сан-Жермен, или устрицы около Gare du Nord, и Трокадеро, все в отсветах прожекторов. И вообще, этот город меня лечит. Терапевтический эффект лучше кошачьего, медикаментозного или религиозного.

Я бы написала себе в своем дневнике на память: Как только в твоей жизни один этап будет подходить к завершению, перед тем как начать другой, не ленись и обязательно прокатись в Париж, чтобы усвоить мудрость как следует. Новый этап не замедлит настигнуть тебя, яркий и свежий, сразу после курса терапии. И каждый раз, возвращаясь сюда одна или с друзьями, ты будешь взрослее и умнее, и новые морщинки будут красить твое лицо пониманием жизни. Этот город будет твоим вакуумом, твоей пересадкой, храмом и спальней, где ты одна, сама с собой и своими богами, сможешь успокоиться, усвоить и уложить внутри весь пройденный за пару лет материал.

Кстати, мне всегда было интересно, сбудется ли эта мысль. Но я никогда за столько влюбленностей, попыток сожительства, за столько километров путешествий и бесчисленных городов, за годы сознательной взрослой жизни, ни разу еще не попала в Париж с любимым мужчиной. С одним возлюбленным я несколько раз пребывала в опасной близости от своей земли обетованной, но она ускользала от нас. И святилище влюбленных Монмартр ни разу не приютил там мою вторую половину. Так что если кто-то и окажется там со мной рука об руку, наверное, это будет мое венчание.

Мне сиделось ночью в оконном проеме. За стеклом шевелился предрассветный воздух, в комнате немного пыльно, и «Confiding me» Kylie Minogue где-то за стенкой. Очень хороший момент написать хоть кое-что из пришедшего в голову за сегодняшний день.

В голове оформилось что-то сложносочиненное, как будто все люди находятся на неких витках развития и понимания, где у каждого свой уровень и свой виток спирали, и чем ближе ты к центру, тем выше твои шансы на раскрытие себя. Доверять потоку жизни, доверять своим чувствам, пытаться дотянуться до теологической сущности бытия – это как попытка укусить себя за локоть. Всегда почти. Как сложно реальности угодить нашим чувствам, как сложно обрести гармонию со своим сегодняшним единственно важным днем. И как необходимо порой кажется обладать этим знанием. Слишком велика боль от глупых потерь и неожиданных провалов, от неудавшихся попыток, от утраченных шансов. Желание порой тоже слишком велико и требует, казалось бы, немедленного исполнения, иначе оно грозит свести с ума, но как редко эта грань действительно пересекается, и мы продолжаем жить дальше, оставив в проскользнувшем мгновении отчаяние несбывшейся мечты. Хорошо, что все наши желания не сбываются в минуту их рождения. Оказывается, им сначала нужно повзрослеть, оформиться, налиться оттенками, набраться сил. И покорить жизнь настойчивостью своего присутствия. Учись желать. Я бы, наверное, даже сказала, забудь о поражении, это всего лишь новый оттенок опыта, который взрослит твою прихоть.